V – значит Вендетта

Его глаза широко распахнулись, округлившись до размера пяти копеек. Мужчина крепко прижал меня к себе, зарываясь носом в растрёпанные волосы и вдыхая их аромат. Точнее, свой аромат. Аромат своего дома. Я забилась в диком припадке, пытаясь оттолкнуть, отстраниться, но Стефано не позволил. Он крепко удерживал меня в своих оковах, тем самым не допуская ни единого лишнего движения.

– Я готова убить за тебя, а ты готов на аналогичное зверство, но по отношению ко мне! – тихо зарыдала я, обессилено обмякнув в разгорячённые руках, что совсем недавно болезненно впивались в мою хрупкую шею. – Это не любовь! Ты не любишь меня! Признай это! Скажи мне прямо в глаза! Ради чего ты решил так поизмываться надо мной?! Какую цель ты преследуешь?! В чём я провинилась?!

– Не неси глупости, – убаюкивающе покачиваясь из стороны в сторону, попытался успокоить Стефано.

– Сначала предложил жить вместе, а на следующий день исчез никому ничего не сказав! Ты бросил меня одну! Заставил волноваться, сгорать от ощущения безысходности и беспомощности! Разве так поступают любящие люди по отношению друг к другу?! Нет!

– Прости, – виновато прошептал брюнет, бережно подхватывая меня на руки. – Я виноват.

– Хватит, прошу, хватит! – тяжело вздыхала я, так как воздуха катастрофически не хватало. – Твои действия говорят об обратном. Ты попытался! Попытался задушить меня, намереваясь беспощадно перегрызть глотку, лишить возможности сделать очередной вдох! Если человек единожды сделал больно другому, значит, он поступит так и в последующий раз! Неважно, случится это через пять или десять лет! Факт остаётся фактом!

– Я не хотел… – сквозь ком в горле, шепнул он.

– Ты хотел… – с горечью ответила я.

– Если бы я желал уничтожить тебя, то воплотил бы это желание в жизнь, – поглаживая искалеченную своей персоной шею, заявил Эспозито. – Я сорвался. Я не смог совладать с собой. Дурь затуманил мой разум. Я не ведал, что творил.

– Это не оправдание!

– Мне жаль, искренне жаль, – покаялся Стефано. – Я не хочу, чтобы ты испытывала ко мне один лишь страх.

– А что я должна испытывать?!

– Прости. Молю, прости меня… – он нежно коснулся губами моего оголённого плеча. Этот поцелуй разъедал кожу, воспалял внутри дикое пламя, вынуждая тело покрываться мурашками.

Я тихо плакала. Плакала от собственной беспомощности перед этим человеком. Он подавляет сильную сторону меня, уничтожает во мне бесстрашную Вендетту, тем самым лишая главного оружия. Неважно, что в моих руках – острый нож или крупнокалиберная винтовка. Он всё равно окажется сильнее. Перед ним я безоружна…

– Прекрати плакать, – умоляюще заглянул в мои глаза Стефано, мягко утирая большим пальцем льющуюся из покрасневших глаз солёную жидкость. – Ничто не стоит твоих горьких слёз и страданий. Я не могу наблюдать за твоими душевными мучениями. Посмотри на меня, крошка.

Я подняла на него воспалённые от слёз глаза. Мерзавец! Чёртов мерзавец! Он словно наркотик, словно отдельный редкостный сорт, без которого я не могу жить как прежде! Даже убеждённая в его намерениях, я всё равно не ушла. Не ушла, хотя имела отличную возможность для бегства.

– Пообещай, – шепнула я. – Пообещай, что никогда не сделаешь мне больно.

– Обещаю, – брюнет нежно прильнул к моим губам, мягко притягивая к себе за талию. Внутри что-то ёкнуло. Не выдержав, я ответила ему взаимностью, жадно впиваясь в желанные уста. Признаю. Да, я жутко скучала и жаждала встречи с ним. Жаждала прикоснуться к его телу, ощутить запах, привкус мятных губ. Стефано чертовски притягательный. Его дикость, страсть и опасность тянет меня, как магнитом. Я втянулась, подсела на него, не в силах отказаться от страшного соблазна и желания.

Не знаю, сколько времени продлились наши изголодавшиеся по друг другу ласки, но мне всё равно было мало. С каждым разом я хотела всё больше и больше.

– Где ты пропадал? – набралась смелости спросить я, убеждённая в том, что он всё же расскажет.

– Летал в Италию, дабы навестить бывшую ненавистную семью, – отрешённо молвил Эспозито.

– Что послужило причиной?

– Несчастная мать и больной отец, пропитанный ненавистью к моей персоне.

– С чего ты взял, что он ненавидит тебя?

– Он сам признался в своей неприязни и нежелании общаться со мной, выставив за порог когда-то родного дома, – саркастично усмехнулся мужчина. – Я строил предположения о его нелюбовь, но не был полностью уверен, что он действительно искренен в этом вопросе. Должен отдать ему должное, впервые за последнее десятилетие он был честен со мной и самим собой.

– Тяжело? – жалостливо погладила по щеке я.

– От осознания, что я остался наедине с самим собой в этом жестоким мире? – улыбка пропала с его лица. – Мне ничего не давалось легко, крошка. Оставаться один на один с собственным одиночеством для меня в порядке вещей. После недолгого разговора с ним я лишь лишний раз убедился, что у меня есть только я сам.

– А как же я?

– Тебя не должны касаться мои личные проблемы, – грустно посмеялся он, мягко проводя пальцами по белоснежным клавишам.