В зоне риска

Мечась из угла в угол комнаты, вынашивая план побега, даже не замечая телефонный звонок, машинально отвечаю отстранённым — «Алло». И только потом до меня доходит суть реальности, услышав ответ на другом конце трубки. Матвей. Ничего себе. Я даже не ожидала. Первый раз решил позвонить и спросить, как я тут. Вспомнил, наконец, о жене своей любимой. Я даже не стала выяснять отношения, почему не мог ответить, перезвонить и почему вообще игнорировал? Слушая его пустую болтовню о любви, что ему жаль и так далее, цепляюсь за одно единственное «встретиться». Хороший повод выйти, по крайней мере для меня. Конечно, я согласилась. А что бы вы сделали на моем месте? Осталось придумать, как улизнуть незаметно от охраны и камер. Тюрьма, других слов не придумаешь для моего положения.

Отпросившись у Демида на волю, сказав, что нужно к гинекологу и на маникюр, я почти побежала на встречу к Матвею. Странный список, понимаю. Но это первое, что пришло в голову и этот список в действительности можно объяснить. В маникюре мужчины ничего не понимают, достаточно показать ногти. А от одного слова «гинеколог» некоторых бросает в дрожь и пот. Громов оказался один из тех самых, сказав в трубку — "только давай без подробностей. Вечером чтоб вернулась". И сразу повесил трубку, даже не дав слово сказать в ответ. Пронесло. Я свободна до вечера.

— Я знал, что ты придёшь, — радостно воскликнул Матвей, встречая на пороге нашего дома. Нашего. Точнее сказать моего.

— Привет, — только и смогла вымолвить. Даже не знаю, скучала ли, рада ли его видеть. Сама не могу ответить. Будто и не было этого брака. Будто чужой мужчина стоит передо мной.

— Я скучал…

— Не стоит. Я больше не хочу этого слушать, — отрезаю любые попытки приблизиться, пусть даже на словах. Это все ложь. Мы просто в ней утонули. Вдвоём. Матвей постоянно лжёт, что любит меня, я верю, и уверяю себя, что это правда, постоянно даря шанс этому браку. Брак, даже звучит, как что-то плохое, испорченное. В нашем случае даже звучит уместно.

— Нам нужно подумать, как выйти из этой ситуации. Скоро важное мероприятие, свадьба одного моего компаньона. Там будет столько прессы, ты даже не представляешь… Нам, короче, надо прийти вместе, — переведя взгляд на окно произносит он. — Я предлагал деньги. И фирму. Громов отказался.

— Мою фирму? Ты забыл уточнил: «я предлагал отдать твою фирму». Как бы ты оформлял на него документы без меня? — опять разговор вокруг денег, лжи и лицемерия. Ему наплевать на меня. Мой муж захотел встретиться, чтоб поговорить о бизнесе и как бы обмануть всех нашим счастливой семейной жизнью.

— Я думаю ты бы согласилась, если от этого зависит твоя свобода. Мы бы потом придумали, как вернуть всё обратно. Всегда можно признать сделку незаконной. Ты же сама говоришь, фирма твоя. Оспорила бы через суд моё решение. Тебе бы все вернули как законной наследнице. В любом случае, он отказался. Нужен другой план.

— Громов отказался не так глуп, как тебе хотелось? — мне так смешно от такой наивной и глупой стратегии.

— Придумала бы что-то сама, — нервно проговаривает Матвей, прочищая горло.

— Я хочу подать на развод, — так легко оказалось сказать эти слова. И ни капли сожаления после. Всего пять слов — а лёгкость после мгновенная.

— Долго думала? — не сводя глаз от меня в шоке отвечает тут же, сверля меня взглядом в упор.

— Как только ты меня подарил другому мужчине, так сразу и подумала. Решалась долго произнести слова вслух. Я не игрушка, чтоб меня вот так просто можно подарить другому.

— Так я тебе сразу и поверил. У тебя никогда не возникало таких мыслей. Что бы я не сделал, о разводе никогда не было и речи. Это все он, да? Это Громов мозги тебе промыл? — срываясь на крик тараторит Ларин. — И как давно вы трахаетесь? Как только я уехал? С первого же дня?

— Ты смешон. Успокойся. Согласись, нашему браку конец. Мы не сможем даже притворяться. Рвётся там, где тонко. В нашем случае даже эта ниточка износилась.

Матвей подошёл почти вплотную, пытаясь стать нежным. Но я чувствую это прерывистое дыхание. Этот взгляд полный огня ненависти и безнадёжности одновременно. Словно шакал перед нападением на жертву. Последняя его попытка приручить, пустить пыль в глаза, надавить и раздавить меня, не прикасаясь ко мне физически.

Я вся скукожилась от страха внутри, но виду не подала. Держала удар до конца. Я добьюсь развода, чего бы мне это не стоило. Это единственное правильное решение, возникшее в моей голове. И я добьюсь обоюдного согласия.

— Хорошо, — неожиданно произносит, соглашаясь. — Развод, так развод. Но сначала я хочу отдать письмо твоего родителя. Думаю, ты должна знать правду. Последнее пожелание.

Из кармана Матвей достаёт маленькое письмо. Письмо отца, адресовано не мне, а моему мужу. Я сразу узнала почерк. Оно настоящее. Странно, что я не знала об этой последней просьбе, которая касается меня в первую очередь.

«Матвею от Константина Солнцева.