В зоне риска

— Думаю о ситуации в целом. Не только о нем, — пытаюсь хоть здесь не нарываться на скандал и сгладить углы. Ещё с Демидом нужно разобраться. Но все позже. Я истощена морально. Нет сил на выяснения обстоятельств. Спасибо ему, что увёз меня раньше, чем закончился праздник молодых. Не стал мучить до конца. Мне хватило и этого, чтобы сгореть от позора.

Даже сейчас в этой ситуации, меня волнует, что обо мне подумают другие. Отец перестарался со своей гиперопекой на эту тему в воспитании. Слишком хорошей девочкой воспитывал. Туда не смотри, так не ходи.

Почему я не могу думать о своих чувствах? Почему мнение всех меня волнует больше?

Отцу вообще дела не было до меня, как о дочери. Всегда жил только на работе и мыслями был там же. Его больше интересовали тендеры, инвестиции и отчётности, чем я. Я его видела только на праздники, так как приходил он домой ночевать только глубокой ночью. Хотя, может и вообще не приходил вовсе. Но в эти особые дни, когда он был дома, не упускал возможность меня поучить, рассказать и показать, где я не права. И я слушала и запоминала. Разве что не записывала. Мне всегда хотелось, чтоб мой родитель меня заметил, погладил по голове как единственный родной человек.

И это правило я выучила наизусть. Хочешь видеть рядом отца, стань послушной дочкой. Я никогда ему не перечила и всегда слушала. Моё непослушание его огорчало, он уходил в свой кабинет и закрывался там. Не ругал, не кричал, просто уходил. Я не видела его после по несколько дней. Чтоб не чувствовать чувство вины, я быстро научилась не перечить, молчать и не путаться под ногами и заглатывать своё «Я» в неизвестности тоже. Я знала, что, когда-нибудь все это закончится и маленькая девочка Алиса, настоящая Алиса, вырвется наружу и вздохнёт полной грудью. Главное не забыть, какая «ОНА» на самом деле.

В какой-то момент я стала забывать, привыкла к себе такой. Для меня это было как зона комфорта. Я совсем забыла, что давным-давно хотела жить по-другому, во взрослой жизни. Но я ведь другая!

И только сейчас во мне просыпается та самая весёлая, лёгкая, счастливая девочка, которая любит спорить и стоять на своём. Которая любит веселье и радость. Которая ищет во всем только хорошее и светлое. Может пора уже освободить её и дать спокойно жить?! Как она этого хочет, а не подстраиваться под окружение и ждать своего часа. Его ведь может никогда и не наступить!

— Ты боишься сцены? — спрашивает он.

— Да. Я боюсь, когда вся толпа смотрит на меня и ждёт действий. В этот момент я ощущаю себя как, помнишь в сказке, про оловянного солдатика, когда рыба огромная и зубастая проглатывает маленького деревянного человечка и он ничего не может с этим поделать. Представляешь, об этом никто до сих пор даже не знает, — смеясь говорю. — Это моя тайна.

— Я знаю, — тоже с улыбкой на лице вторит мне мужчина, сидящий рядом. — И, кажется, в конце этой рыбе брюхо распороли и вытащили человечка. И он снова оказался дома, в той же комнате, в своей прежней жизни.

— Тебе даже выдать эту тайну некому, — с огорчением произношу, тяжело выдыхая. — Я не хочу оказаться снова в прежней жизни, — немного подумав над финалом делаю я заключение.

А ведь действительно, Демид может меня спасти, вытащить из всех неприятностей одним движением и вернуть обратно, в мою жуткую сказку-реальность, где я окончательно потеряю себя и свои мечты на счастливое будущее. Сказки должны быть со счастливым концом.

Глава 26

Алиса

— Можем прогуляться, если ты не против, — нейтрально предлагает мужчина. Чувствую, как он становится дальше с каждым новым предложением в разговоре. Я, кажется, догадываюсь в чем дело. Мне даже самой стыдно признаться, что я снова поверила Ларину. А сегодня поняла, что это ловушка, очередной фарс, в который я поверила и поймалась, как мышка в мышеловку.

— Хорошо, — отвечаю я быстро.

Демид резко въезжает в поворот и останавливается. На улице похолодало. Но я не чувствую озноба. Если честно, я ничего не чувствую. Мне было просто все равно, даже если метеорит пролетит над головой. Я даже голову не подниму из любопытства.

Мы просто шли молча вдоль реки набережной и любовались ночным городом. Иногда нужно пройтись вот так, не спеша по немноголюдному месту. Прогулка пошла мне на пользу. Демид заметил мои оголённые плечи и как я обнимаю себя своими же руками, непроизвольно гладя локти, и протянул свой жакет, снимая его с себя. Он словно укутал меня собой. Я почувствовала себя в безопасности, под защитой этого человека.

— Демид, я… — запинаясь нарушаю молчание, — я услышала отрывки разговора. Толком не знаю, о чем даже, — я безумно нервничаю. Просто до мурашек во всем теле. Мне так стыдно. Я бы никогда так не поступила, если бы не моё сегодняшнее положение. Но сейчас мне нужно это покаяние.

Меня терзает изнутри моя ложь и попытка угодить Матвею, в надежде своей мнимой свободы.

— Ты хочешь узнать продолжение? — с сарказмом произносит Демид.