В зоне риска

— Привет Демид, — из вежливости решаю ответить. — Я тут чуть сума не сошла, чуть с собаками не пошла тебя искать, а ты приходишь, как ни в чем небывало, да ещё и ёрничаешь, — вспылила я, не обращая внимания на домработницу, которая принесла шампанское и два бокала, громко поставив бутылку на стол. Всем своим видом она показала мне моё место, одним звуком заставив заткнуть свой рот.

— У нас праздник? — интересуюсь, как только та выходит. Я стараюсь абстрагироваться от этой идиоткой выходки прислуги. Понимаю, что я здесь не хозяйка, но всё же, место своё должна знать не только я.

— У меня, — с его губ срывается смешок. Так, у него явно приподнятое настроение. Я даже сразу не заметила этот блеск в глазах и слегка заплетающий язык.

— Какой? — я сгораю от любопытства, а Демид будто издевается, заставляя задавать эти наводящие вопросы, вытягивая из него информацию.

— Как там в песне поётся — «я свободен», — смеётся мужчина, наливая жидкость цвета айвори до краёв. В его взгляде ни одной эмоции. Я не могу понять счастлив он или наоборот раздражён и расстроен. — Ты рада? — переводит разговор Громов, прожигая меня своим взглядом, и смотря на меня, не мигая довольно долго.

Демид выпивает залпом, опустошая полностью бокал и наливает снова. Я же так и не смогла выпить и глотка. Внутри меня стала нарастать тревога. Не с проста Громов затеял этот разговор. Обычно, он всё держит в себе. Не думаю, что Демид просто решил поболтать по душам за ужином или поплакать над своим горем, выбрав меня в качестве жилетки.

— Почему я должна быть рада? Всегда огорчает факт расставания, — пытаюсь держаться. Не могу же я просто взять и запрыгать от счастья.

— То есть, если вы с Матвеем разбежитесь, ты будешь все-таки расстроена? — не унимается от вопросов мужчина, переводя стрелки в обратную сторону, на меня.

— В тебе говорит обида. Вы много лет вместе, и ты расстроен…

— Во мне говорит ненависть, — сжимает кулак Демид, сдавливая бокал в руках.

Хрусталь трещит под силой кулака, звеняще падая на стол и на пол. — Ты так рьяно пыталась меня найти, донимала каждого человека в доме, никому проходу не давала. Зачем? Двери открыты. Разве ты не заметила? Могла бы уже встать и уйти, — разъярённо говорит Демид каждое слово чётко и громко, содрагая стены своим звонким голосом. Слова стучат в ушах, как молоток в висках. У меня даже мыслей не было проверить, а могу ли я выйти! Не то чтобы переступить порог.

— Я не подумала об этом, — сдержанно отвечаю в ответ, не задумываясь.

— Уходи, — безэмоционально произносит Демид в ответ. — Ты слишком идеальная для этого мира. Ты слишком идеальная, чтоб сидеть здесь, за этим столом и ждать, ты слишком идеальная для меня, — рычит он на меня. Я не могу сдвинуться с места, не могу уйти, хотя именно сейчас очень хочу. Демид ставит точку в наших и без того сложных отношениях, а мне хочется кричать от боли в этот момент. — Я сказал, пошла вон.

Это невыносимое мучение. Я больше не могу это терпеть. Бегу изо всех сил, бегу без оглядки. Всё, с меня довольно. Больше никакого унижения, и никаких правил. Только я. Только я должна быть важна сама себе.

И вот я снова одна в этом мире. Парадокс. Никого рядом. Теперь уже навсегда.

Лягушка не станет принцем от моего поцелуя. Демид никогда не изменится и не станет лучше.

Ты никогда не испытывал боль, душевную, человеческую. У тебя нет сердца, нет души, нет ничего. А от этого страдаю я! Всё, с меня хватит!

Глава 32

Демид

Ушла. Но и хрен с ней. Все равно это всё вело в никуда. Тупик. Чувствую себя, как дерьмо. А рядом с ней ещё хуже. Поплачет и переживёт. Забудет. Не хочу быть очередным, кто втаптывает её самолюбие глубокого в землю, разрушая мир Лариной изнутри.

Выпиваю вторую бутылку виски за вечер. Даже существенная доля алкоголя в голове не даёт выбить девушку из головы. Все плывёт, весь мир катится к чертям, а она сидит в моем подсознании наяву, даже не думая растворяться. Я не знаю, чем её выбить, и от этого взбешён ещё сильнее.

Не помню, как оказался в спальне, в своей спальне, в своей кровати, обнимая подушку, пропахнувшую её запахом. На утро, голова гудела так, как если бы каток меня переехал. Единственное, куда меня тянуло, это Мила. Я впервые захотел навестить первую любовь. Раньше не решался, это слишком личное. Но я настолько опустошён внутри, что решил, что она мне подскажет ответы на все мои вопросы. Наивный. Мёртвые не говорят!

Я приехал. Долго не решался зайти внутрь кладбища, вдыхая холодный утренний воздух. Туман распространился по всей территории, скрывая готическое место под своим белым покрывалом. У меня мороз прошёлся по коже от предстоящей встречи. Топтался у входа, собираясь духом. Но все же сделал первый шаг. Говорят, первый шаг, самый сложный. Кому как. Для меня, чем ближе была её могила, тем тяжелее. И знаете, я хотел просто постоять рядом, молча. Просто наслаждаясь обществом, когда-то самого близкого и родного человека. Вот её мне действительно не хватает в этом грешном мире. Только ей я мог доверять.