В зоне риска

— Вы же понимаете, что я не уйду. Может я сделаю лучше, чем сейчас, — поворачивает кисть в мою сторону. Я чувствую каждый вздох и каждое движением взглядом, смотрящих на мою персону.

— У вас пять минут. Не знаю, что вы скажите, но время пошло, — быстро тараторит мужчина и выходит, уступая упорству блондинки.

— И долго ты будешь тут лежать, прохлаждаться? — начинает Ника свой монолог. Я устал, я овощ, я больше не хочу ничего. Все кончено. Возможно, в таком состоянии я останусь навсегда. Зачем я ей понадобился?

— Ты что, действительно в отключке? — подходит вплотную к моему лицу девушка, пытаясь разглядеть подвох.

— Ладно. Можно я просто поговорю с тобой. Мне это нужно! — садится рядом на край кушетки. Чувствует сейчас будет исповедь. Не хочу знать какая она несчастная и какой я плохой со всех сторон, что втянул её в эту игру.

— Прости, — слышу еле слышно начало и уже готовлюсь к речи. Хорошо, что через пять минут она уйдёт, но время уже играет не в мою пользу, будто останавливаясь. Но это слово было неожиданно, даже для меня. Таких слов из Ники точно никогда не вылетало, вот таких искренних, а не просто чтобы сгладить ситуацию или разговор, который пошёл не по плану.

— Позволь каждой ошибке дать тебе этот жизненный урок: каждый закат — это начало яркого и большого рассвета. Красиво ведь сказано. Я в книжке вычитала. Я совершила эту ошибку и мне расплачиваться за неё, но я осознала и простила себя. Я хочу все исправить. Я понимаю, что предала, что я не должна вообще приходить и тогда я не смогла сказать всего, что хотела. Все это время меня гложило чувство недосказанности между нами. Если ты умрёшь, я буду страдать, честно. Ты для меня стал больше, чем друг и наставник. Понимаю, что зря пришла, что зря все это говорю, что возможно ты сейчас меня даже не слышишь, но все равно прости. Я не хотела предавать, просто любовь Моти была такая искренняя. Он честно ничего не просил взамен. Даже когда узнал кто я, и что ты меня послал к нему, даже после этого Ларин ничего не сделал, сказал, что любит, обнял и простил. Я поверила, — всхлипы и слезы прервали этот душераздирающий монолог, а я продолжал лежать и слушать, никак не реагируя на происходящее. — Я ему все рассказала только про себя. Это такое непередаваемое чувство, когда тебя мужчина принимает такую, какая ты есть, без прикрас, — продолжает Вероника, немного успокоившись. — Я рассказала все про себя без прикрас, и Матвей выслушал, сказал, что это всё в прошлом, что всё это не имеет никакого отношения к нашим сегодняшним отношениям, обнял, поцеловал и сказал, что любит. Про тебя я только рассказала про жену, и кто в итоге помог тебе подняться. Эту информацию Ларин мог и без меня выудить. Больше он ничего про тебя не знает. Прости и ещё раз прости за мою ошибку. Я не должна была ему верить. Пару дней назад Матвей заявился и начал угрожать, говорить, что я стала неугодной и мешаю ему дышать спокойно, что от меня нужно избавиться. Знаешь, я еле ноги уволокла, мысленно прощаясь с жизнью. Сама не понимаю, как убежала, наверное, в страхе, человек способен на многое. И все эти дни я тебя ищу. Посмотри, что он с тобой сделал.

Монолог разрывается слезами и истерикой. Даже я Веронику в таком состоянии не разу не видел.

— Это чудо, что я стою сейчас здесь. Знаешь, я тебе уже говорила, он больной, он одержим фирмой и Алисой. Ларин никогда её не отпустит, когда ты уже поймёшь это. Мне страшно. Мне так страшно ещё никогда в жизни не было. Я увидела Матвея в образе оборотня, эти глаза говорят о его маниакальной любви к компании и соответственно к жене. Для него эти два слова равны между собой. Ты не можешь лежать тут и умирать. Ты мне нужен понимаешь, мне страшно, я боюсь. Очнись твою мать уже наконец! Мне нужна твоя помощь! Алисе нужна твоя помощь! Матвей никогда её не отпустит, слышишь? Никогда. Её некому спасти, кроме тебя. А вот когда он доберётся до жены, не известно чья кровь прольётся следующей.

Этот крик, полный страдания и мольбы не смог оставить меня равнодушным. Голос Ники вырвал меня из лап равнодушия и самопожертвования. Все моё тело откликнулось, будто только сейчас в тело вонзили острые осколки, прокручивая и давя на болевые точки. Мои глаза открылись, а из них пошли слезы. Первые за десять лет. Я не могу больше бездействовать. Ника вдохнула снова жизнь в мою душу и пусть тело откликнулось на имя другой женщины, я знаю, что Ника добьётся полного моего выздоровления. Просто так она меня в покое не оставит. Я это знаю наверняка.

Глава 45

Алиса

Две полоски. Я до сих пор не могу прийти в себя сжимая в руке пять тестов определения беременности, сидя прямо на унитазе в ванной комнате и удерживая второй рукой голову.