В зоне сотрясения

Мы не обязаны расследовать исчезновения остальных, Вейс — единственный, с кем нам следовало установить связь. Но если исчезновения так соотносятся между собой… если они — дело рук одного и того же человека, тогда, найдя его, мы спасем не только Вейса, но также и дюжину остальных. Превентивное действие. Но это только если исчезновения взаимосвязаны. Перед нами стоит задача выследить, то есть спасти Вейса. В первую очередь.

Я прочитал вырезки медленно и вдумчиво. Три раза. Они были удручающе похожи друг на друга. Джорджия послала за сандвичами. После ланча она села рядом — она снова пользовалась жасминовым парфюмом, или, может быть, все еще пользовалась, или, может быть, пользовалась в первый раз — и указала мне на сходные черты этих дел, которые она отметила. Самой младшей жертве недавно исполнилось пятнадцать, но он был крупноват для своего возраста, старшему — двадцать три, но он выглядел на восемнадцать.

Последнее, что находилось в конверте, — карта Западного Лос-Анджелеса с красными крестиками, отмечавшими те места, где жертвы были замечены в последний раз. Квартира, работа, стоянка, где обнаружен автомобиль или кто-то, кто видел исчезнувшего живым. Ни к северу от Сансет-Бич, ни к югу от Третьей авеню крестиков не было. Дальше на запад границей являлся Дохэни, на восток — противоположная сторона Вайн-стрит. Площадь поисков очень большая, но в то же время весьма специфическая.

— Я хочу, чтобы ты обратил внимание еще на кое-что, — сказала Джорджия. Она указала на область, обведенную на карте желтым маркером. Все красные крестики находились внутри или вблизи от нее, кроме одного, на востоке Вайн-стрит. — Посмотри. — Она постучала ноготком по бумаге. — Это Западный Голливуд. Ты видел его?

— Проехал через него сегодня утром.

— Слыхал про Фанни Хилл?

— Это такой парк в Бостоне?

— Не смешно. Пошевели мозгами и отвлекись от текущей работы. Это книга Джона Клеланда «Мемуары женщины для утех». Сейчас эта книга реабилитирована и вновь приобретает общественное значение. Ее публикуют.

— Извини, я не слежу за такими вещами.

— Джон Клеланд родился в тысяча семьсот десятом году. Работал в Ост-Индской компании, но капитала себе не сколотил. Умер в долговой тюрьме Флит где-то в тысяча семьсот сорок восьмом или сорок девятом году. Пока он находился там, то написал или переписал книгу под названием «Фанни Хилл».

Она создана в эпистолярном жанре, то есть в форме писем Фанни к другой женщине, и, в общем, сие произведение считается первым порнографическим романом, созданным в Англии. Читателей шокировали тщательно продуманные сексуальные метафоры и эвфемизмы.

— И это важно, потому что?..

— Потому что в прошлом, тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, Верховный суд объявил, что эта книга не является непристойной. — Джорджия не рассчитывала, что я стану недоумевать или удивляться, и продолжила: — Ранее, в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году, в деле «Рос против Соединенных Штатов» Верховный суд постановил, что борьба с непристойностью не является нарушением свободы слова и свободы печати, гарантируемых Конституцией, а также не подпадает ни под первую поправку к Конституции, ни под статьи четырнадцатой поправки. Верховный суд признал виновными книготорговцев, продающих и рассылающих непристойные книги, а также непристойные проспекты и рекламные материалы.

— В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году, в деле «Клеланд против Массачусетса», суд вернулся к своему прежнему решению, чтобы внести ясность в определение непристойности. Со времени вынесения решения по делу Роса цензору, чтобы признать литературное произведение непристойным, следовало указывать, что данное произведение обращено к низменным, похотливым человеческим инстинктам, явно оскорбляет чувства читателей и не имеет общественного значения. Последнее особенно важно, поскольку суду не удалось продемонстрировать, что «Фанни Хилл» не имеет общественного значения. Дело представили таким образом, что эта книга — исторический документ, представляющий немного утрированный, сатирический взгляд на нравы Лондона восемнадцатого столетия, наподобие того, как «Сатирикон» Петрония высмеивал обычаи Древнего Рима. Веский довод, вполне достаточный, чтобы доказать, что порнография представляет собой своеобразное проникновение в суть морали своего времени. Таким образом, книга имеет общественное значение. И следовательно, не может рассматриваться как непристойность.

— Имеет общественное значение…

— Точно.

— С тех пор как «Фанни Хилл» узаконили, порнографию поставили на промышленную основу. Если издатель мог заявить претензии на общественное значение, произведение считалось разрешенным. Книга эротических картинок с парочкой цитат из Шекспира. Порнофильм с предисловием врача — или актера, играющего роль врача. Легальные фэн данс[20] — сходи на фэн данс, полюбуйся на этих фэнов. Производители порнографии годами будут таким образом резвиться в рамках закона. Фэны продержатся немного меньше.

— О'кей, и как все это связано с Западным Голливудом?