В зыбкой тени

Она прошла за мной в спальню, не более счастливая, чем Герда, когда потеряла Кая.

— Мне будет не хватать тебя, Фрэнки.

— Мне тоже. Но ты ведь понимаешь, счастье не может длиться каждый день. Время от времени я буду напоминать о своем существовании. Я не говорю «прощай, малышка», а говорю «оревуар». До свидания! А теперь не мешай мне.

Она села на краешек неудобного стула и скрестила руки на коленях.

— Не хочу тебя беспокоить, но, может быть, я помогу тебе уложить чемодан?

— А вот этого не надо! Знаю я, как ты это делаешь.

Наступила долгая пауза, затем она спросила:

— На кого он похож?

— На еврея. Без одежды он похож на взъерошенного маленького грифа. Он кутается в совершенно невозможное пальто: в таком пальто клоуны выступают в цирке. Он утверждает, что, когда у него украли восьмое пальто, приобрел такое, на какое никто не позарится. Разве что вор-дальтоник.

— Но зачем ему нужен телохранитель?

Я достал из шкафа два костюма и положил на кровать. Затем из-под шкафа вытащил три пары туфель.

— Сообрази мне чего-нибудь выпить. И покрепче. Я буду соблюдать «сухой закон», пока работаю у него, так что, возможно, это мой последний стаканчик на сегодня.

Она принесла мне двойное виски с тоником. Когда Нетта протянула мне бокал, я увидел, как дрожат ее руки.

— Я же еще не умер. Что случилось? Неужели ты думала, что я вечно буду с тобой?

— Некоторые люди никогда не расстаются.

— Ты за кого меня принимаешь — за Барби?

— Фрэнки, если тебе нужны деньги, я… я… у меня есть кое-что. Зачем мне деньги без тебя… И потом, ты можешь жить здесь и… охранять его днем.

— Эта работа круглосуточная. Поняла? Он получил письмо с угрозами.

— Но почему он не обратился в полицию?

— Он относится к такому сорту людей, которые не прибегают к помощи полиции.

— И он не знает, кто написал это письмо?

— Нет, конечно. Вообще-то писем целых три. Машинка, на которой они отпечатаны, очень старая, буквы «е» и «д» практически стерлись. Эту машинку легко будет отыскать. Бумага тоже очень странная: края окаймлены синей полоской. Такую бумагу любят использовать женщины. Понимаешь? Когда он показал мне эти письма, моей первой мыслью было, что их написала его секретарша.

— У него есть секретарша?

— Конечно. Чтобы показать ему свою заинтересованность, я высказал предположение, не замешана ли она в этом деле. Он подпрыгнул чуть ли не до потолка. А когда вернул себе дыхание, то безапелляционно заявил, что доверяет ей больше, чем кому бы то ни было. Они компаньоны. Мисс Перл работает у него уже десять лет, с четырнадцатилетнего возраста. И если я скажу хотя бы слово против нее, то могу сразу убираться. Это меня не убедило, но, если он не хочет слышать мои предположения, я их буду держать при себе.

— Как она выглядит, Фрэнки? — якобы безразличным тоном спросила Нетта.

— Типичная еврейка. А уж фигура! Я таких еще никогда не видел!

— Еврейки бывают очень привлекательными.

— Но не она. Я же сказал: невероятная фигура. Этакий бочонок с ножками!

— Ох!

Я сложил костюмы в чемодан и начал заворачивать туфли в бумагу.

— А чем занимается этот человек?

— Он коммерсант: покупает и продает. Предположим, ты хочешь дюжину пар нейлонового белья. Он находит белье, покупает по оптовой цене, а затем продает тебе, получая при этом прибыль. Прекрасный и очень простой бизнес, не так ли?

— Но кто может ему угрожать?

— Кто-то из конкурентов. Во всяком случае, он так считает. Но не собирается выходить из игры. Звучит достаточно правдоподобно, правда? Но мне как-то не верится, что все настолько просто. Конверты подписаны как бы детской рукой. Но самое забавное, я никак не могу понять, почему Зерек так испугался этих писем.

— Его так зовут?

— Да. Генри Зерек. У него сельский домик около Чесхэма. Вилла «Четыре ветра». Мы уезжаем туда сегодня вечером.

— Ты хочешь сказать, что вы будете там все время? А как далеко это от Чесхэма?

— Не очень далеко, где-то около тридцати двух миль. Я должен сопровождать Зерека во всех поездках, заботиться об охране дома, водить машину и тому подобное. Десять фунтов в неделю на полном пансионе.

— Но, Фрэнки, дорогой, это же обязанности слуги!

— С чего ты взяла?

— Сам подумай. И вот еще что: почему он не вкладывает свои капиталы в бизнес? Что-то здесь не так, я это чувствую.

— Все время каркаешь, каркаешь… Я обещаю тебе быть максимально осторожным.

— Но ведь ты говорил…

— Мало ли что может сорваться с языка… Где мой рюкзак?

— Я принесу его, дорогой.

Пока Нетта находилась в другой комнате, я прикончил виски, закрыл чемодан и надел легкий плащ. Я знал, что несколько следующих минут будут для меня весьма трудными. Подружка не отпустит без душещипательной сцены. Удивительно, что она до сих пор сдерживалась.

Нетта вернулась, неся рюкзак.

— Положи его на кровать.

— Фрэнки, тебе нравится… это? — Она протянула мне фотографию.

— Или у меня рентгеновское зрение… или ты действительно сфотографировалась здесь в чем мать родила?

— Да, специально для тебя.

Фото было подписано ее детским почерком: «Всегда жду тебя, дорогой. Любящая Нетта». Очень сентиментально.

— Благодарю. Время от времени это будет освежать мою память.