V1

– Отлично. Так, а почему у камеры горизонт завален?

– Погоди, Степаныч! Сейчас кофе допью…

– Какое нахрен кофе! У нас один час на съемку, ты что сдурел, баран?!

– Даже и минуты расслабиться нельзя…

– Так, Егор Кириллович, – наконец-то их главный обратился ко мне. Забавно, возле меня то и дело снуют какие-то люди, хотя я даже не заслужил такого внимание к себе. Как же жарко светят эти треклятые софиты. Люди с телевидения суетятся в своих спецовках, разматывают какие-то кабели, крутят окуляры у массивных видеокамер, а на них всех со своего постамента ругается жирный бородатый дятел, которого все зовут иногда режиссером, а иногда Степанычем. Он то ко мне и обратился.

– Егор Кириллович, вы знаете, что такое интервью?

– Это когда один человек задает вопросы, а другой на них отвечает. Дураков нет.

– Извините, я просто хотел убедиться. Тогда я юлить не буду, и сразу же скажу, что нас ожидает. Мы снимаем передачу, документальное кино, если хотите, и ваши ответы на поставленные нами вопросы очень бы помогли. Сначала мы зададим вам общие вопросы, а потом мы будем говорить уже по теме непосредственно. Итак, вы можете нам помочь?

– А у меня что, есть выбор?

– Ребята, мне нравится этот парень! Черт подери, он нам еще покажет, – и тут же, потеряв ко мне интерес, режиссер опять начал работать. – Так, готовность три минуты!

Жизнь каждого человека должна иметь какой-то смысл. Для кого-то этим смыслом является достаток, а для некоторых безумцев смысл есть любовь к себе и другим людям. Кто-то стремится к знаниям и постигает весь окружающий его мир. Остальным вообще смысл не нужен, такие прожигают жизнь впустую, тратив ее на развлечения и удовольствия. Многие не живут, а существуют. В конце концов, есть и такие поехавшие люди, романтики, которые тешат себя сказками типа «мира во всем мире», а в тот момент, когда разочаровываются в этом самом мире, пытаются сделать свой всеми доступными и недоступными средствами.

– Готовность минута!

Ради чего я им понадобился? Я – лишь десятый герой истории, которую они будут всем рассказывать. Я знаю, какие вопросы они зададут, знаю, как я буду на них отвечать. А может быть, сказать все, как есть? Хоть раз в жизни мне нужно, жизненно необходимо не лукавить, не уходить от ответа, принять вызов и закончить с этим. Нужно же как-то жить дальше…

– Готовность десять секунд!

Осталось всего-то ничего.

– Семь!

Ты же ведь справишься, ты же не побоишься!

– Три!

Соберись, трус! Прими бой, наконец!

– Мотор!

Cam_0001

– Здравствуйте, Егор Кириллович, я – Игорь Латушкин, специальный корреспондент телеканала Россия-1. Мы снимаем фильм про события, произошедшие в сентябре прошлого года, и поэтому мы зададим пару вопросов, хорошо?

Улыбайся, тяни улыбку из себя, но будь вежлив. Если не сейчас, то никогда, ты понял?

– Да, хорошо.

Это ведь было несложно, верно? Ответил на один вопрос, другой вообще покажется каплей в море.

– Итак, – режиссер начал поглядывать в листик со специально заготовленными вопросами. – Как вас зовут, если вас не затруднит ответить, разумеется.

– Вы же и так знаете!

– Это всего лишь формальность, для монтажера, не более. Пожалуйста!

– Фадеев Егор Кириллович.

– Вы опять меня не поняли, я же другое имя просил, более известное, если вы понимаете, о чем я.

– Ах, это… Вы не поверите, как сильно я хотел забыть об этом имени. Но, вот удивительно, каждый раз, когда я все думаю, что кошмар уже позади, мне все время напоминают о нём. Какое-то наказание судьбы… И тем не менее, я скажу. Коба, меня звали Коба.

– Могли бы вы предположить, что говорили знающие вас люди о вас?

– Что бы они ни говорили, они не знают ничего обо мне, и соответственно врут. Да и я, собственно, еще раз говорить о себе не буду. Не хочу. Скажу, что я хороший, другие назовут плохим, так еще и нескромным. Скажу, что плохой, так обзовут еще неуверенным в себе, закомплексованным прыщавым бородавочником. Я скажу лишь о своем месте в прошлогодних событиях, не более. На все остальное мне насрать.

– Однако, вы хотите сказать, что они врали? Погодите-ка, ведь это установленный всеми факт, что вы занимались…

– Я продавал оружие, не более. Меня знают все, я знаю всех, и при помощи меня можно было достать все на свете: тяжелые наркотики, левые стволы, дурь, а некоторым я продавал телефоны доступных женщин.

– И как вы начали этим заниматься?

– Пёс его знает. Когда в детстве все хотели иметь карманные деньги, и ради этого раздавали листовки на улице и раскрашивали подъезды, я покупал что-то дешевле, а продавал где-то дороже. Это было даже не хобби, а так – всего лишь способ не брать деньги у матери.

– Простите, но у меня тут написано, что вы жили один! Какая мать, где она была?

– Она умерла. Почти год назад как.

– Мне очень жаль. Вы скучаете по ней?

– Не было и дня, чтобы не скучал.

– Помните ли вы сентябрь прошлого года?

– А как же. Захват заложников, школа № 69, Сперанск. Это еще по всем каналам крутили, да и сейчас, я так вижу, не утихает.

– Что тот день значил для вас?