В785 (ЛП)

— Захвати его с собой, — Эйнштейн указал на тело. — И выброси вместе с телом брата. Я бы посоветовал сделать это быстро. Военные утверждали, что внутри тела брата Астро была спрятана бомба. Судя по целостности нашего корабля, я предполагаю, что смерть не активировала взрывчатку, но давай не будем рисковать.

— Бомба? Черт! А чем будешь заниматься ты, пока я рискую из-за взрыва лишиться какой-нибудь важной части своей анатомии?

— Я буду получать сексуальное исцеление, о котором говорилось ранее.

— Сейчас не самое подходящее время, — чопорно заявила Бонни.

— Наоборот подходящее.

На этот раз Сет думал головой, а не членом.

— Она права. Мы должны доложить об этом Арамусу.

— Вот и сделай это сразу после того, как избавишься от трупов. Займись этим немедленно, Сет, — решительно приказал Эйнштейн. — Или хочешь посмотреть, какую подпрограмму я занес в твой ИМК? — на самом деле Эйнштейн ничего подобного не делал, но Сет-то об этом не знал.

Не обращая внимания на ворчание Сета по поводу властных разведывательных ботов со слишком большим количеством сдерживаемого тестостерона, Эйнштейн направился к Бонни.

Девушка облизнула губы.

— Нам действительно нужно поговорить с боссом.

— После того, как мы закончим уборку.

— То, чем ты собираешься заняться, не имеет никакого отношения к чистоте, очаровашка.

— Ох, позволю себе не согласиться. Как по мне, то это самым чистый процесс, — пробормотав последнее слово, он улыбнулся, из-за чего дыхание Бонни сбилось. Взвизгнув, девушка повернулась и бросилась в ванную. Эйнштейн направился за Бонни.

Киборг должен был следовать долгу, но Эйнштейн был чем-то большим, нежели обычным роботом. У него были потребности. Потребности, которые требовали внимания. Прямо сейчас.

То, что Эйнштейн был покрыт кусочками плоти падшего бывшего друга, должно было убить весь пыл, но его облегчение после обнаружения Бонни невредимой все перевесило. Ну, почти все. Эйнштейн до сих пор ощущал сильную потребность убедиться, что она выжила. Что он выжил. Поэтому, несмотря на требования долга, Эйнштейн намеревался позаботиться о своем желании. Он позволил проявиться своей эгоистичной натуре, потому что был не просто киборгом или машиной. Прежде всего Эйнштейн был мужчиной. Возбужденным мужчиной с обнаженной женщиной, ждущей его с манящей улыбкой под теплыми струями душа, которую он любил больше всего на свете.

Ему потребовалось всего несколько секунд, чтобы сорвать с себя одежду и присоединиться к Бонни. Повернувшись лицом к стене душа, девушка застенчиво улыбнулась ему через плечо. Эйнштейн прижался к ее гладкой спине, потираясь стволом между ягодицами девушки. Бонни повернула голову так, чтобы их губы могли слиться в поцелуе.

— Я думал, что потерял тебя, — прошептал он между лизанием и кусанием, ужас момента все еще был свеж в его памяти.

— Мы победили, — прошептала Бонни в ответ. — Как в сказках, добро одолело зло.

— В твоих сказках забыли упомянуть, как герой чуть не умирает от сердечного приступа.

Она усмехнулась.

— Ох, пожалуйста. У тебя биомеханическое сердце, а у меня — исцеляющие наноботы. Кроме того, потребуется не одна пуля, чтобы убить нашу любовь.

Эйнштейн застонал.

— Перегнула? — поддразнила она.

— Да. Но у меня есть лекарство от банальных высказываний, — раздвинув ее мокрые ноги, Эйнштейн заскользил головкой члена по киске Бонни. Она немного отстранилась, изменив положение бедер так, чтобы принять в себя нечто большее, чем просто головку. Эйнштейн подчинился, толкнувшись во всю длину в лоно и чувствуя, как оживает каждый атом его тела.

— Ммм, — протянула Бонни. — Если так будет заканчиваться каждое сражение, то напомни, чтобы я не пропустила ни одной миссии.

Эйнштейн вошел в нее с такой силой, что у Бонни перехватило дыхание.

— Нет, так не пойдет. Я запру тебя в замке, где ты будешь в безопасности, принцесса.

Бонни царапала ногтями кафельные стены, пока Эйнштейн продолжал толкаться в лоно.

— Тогда ты останешься со мной, потому что я не отпущу тебя одного на встречу опасностям.

— Я и сам никогда не покину тебя.

Ее сверкающие зеленые глаза встретились с взглядом Эйнштейна, который передавал все его чувства.

— Обещаешь?

— Бонни, я люблю тебя. Ты заставляешь меня чувствовать себя живым. Заставляешь хотеть жить. Делаешь меня лучше. Делаешь чем-то большим, нежели обычной совокупностью деталей. Только попытайся избавиться от меня.

— Ох, очаровашка, — она со вздохом произнесла его прозвище. — Для киборга, который когда-то утверждал, что не испытывает эмоции, ты говоришь самые прекрасные слова. А теперь меньше разговоров и больше траха. Принцесса хочет кончить.

Смех, естественный звук, на который Эйнштейн когда-то считал себя неспособным, сорвался с его губ и вскоре сменился тяжелым дыханием. Подумать только, раньше он верил, что страсть — это всего лишь реакция гормонов. Хорошо, что он нашел подходящую женщину, которая всему его научила.

***