В785

Как только дверь закрылась, к Эйнштейну вернулась нервозность. Но Бонни знала, как это исправить. Прижавшись к нему, она завладела его губами в агрессивном поцелуе, который не оставлял места ни для слов, ни для мыслей, ни для сомнений. Бонни предоставила им обоим только один выбор — страсть. Опаляющее желание. Искрящееся шипение, которое вскоре заставило их задыхаться и тереться друг о друга. Их руки сплетались, поглаживая сквозь одежду, которая внезапно стала раздражать.

— Раздень меня, — прошептала Бонни ему в губы.

— Ты уверена?

— Давай, очаровашка, — она вложила в свои слова некоторую силу.

— Да, мэм.

Ох, он произнес это так сексуально. Руками, которые лишь слегка дрожали, Эйнштейн стал стягивать с нее комбинезон, который Бонни ранее подогнала под свое тело, оставляя ее обнаженной и ни разу не прервав поцелуй. Бонни не теряла времени даром, сразу прижавшись к его еще одетому телу.

— Прикоснись ко мне, очаровашка.

Сначала нерешительно, его прохладные пальцы пробежались по коже ее спины к верхней части попки, затем с внезапностью, которая удивила Бонни, Эйнштейн обхватил ладонями ее ягодицы, крепко прижимая к себе. В одно мгновение она перешла от того, кто был главным, к тому, кто хныкал от желания.

Бонни высвободила мужчину, страстного мужчину, который теперь, казалось, был повсюду, поглаживая ее кожу и оживляя нервные окончания, хотя она никогда бы не подумала, что сумеет вновь это испытать. Когда Эйнштейн в первый раз обхватил ладонями ее грудь, Бонни оторвалась от его губ, откинув голову назад и издав долгий стон.

— Да, — прошипела она. — Вот так. Сожми их. Пососи соски.

Он повиновался с ненасытным голодом, его рот припал к ее соскам, втягивая их между губами. Ласка твердых пиков отправила наслаждение прямо в ее влажную киску.

Черт, как же Бонни тосковала по этому мужчине. Она протянула руку между их телами и стала расстегивать брюки Эйнштейна, страстно желая прикоснуться к нему. Твердый и толстый член оказался в ее руке. Когда Бонни погладила длину, его бедра дернулись, вынуждая Эйнштейна выпустить ее грудь и издать бессвязный звук.

— Тебе нравится? — спросила Бонни хриплым голосом.

Эйнштейн ничего не ответил, уперевшись ладонями в стену и двигая бедрами в такт ее движениям. По его телу пробежала дрожь, потом еще одна. С хриплым криком Эйнштейн кончил, омыв горячей спермой руку и нижнюю часть живота Бонни.

Она издала довольный смешок и подняла взгляд, заметив, что Эйнштейн замер, пребывая в ужасе.

— Что случилось, очаровашка? — но как только она произнесла это, то и сама все поняла. Он был мужчиной, который кончил раньше своей партнерши. Несмотря на то, что Эйнштейн явно нуждался в этом, у мужчин было представление, якобы женщина всегда должна была достигать кульминации первой.

На самом деле Бонни была рада такому развитию событий. Значит, главное действо будет более продолжительным.

— Прости, — прошептал он, подтверждая ее предположение.

— За что? За то, что ты показал, как сильно я тебя возбуждаю? — она улыбнулась так широко, как только могла. — Это самый большой комплимент, который ты мог мне сделать, очаровашка.

— Но я не доставил тебе удовольствия. Потерпел неудачу.

— С чего ты взял, что потерпел неудачу? Ты же не думаешь, что мы действительно закончили?

Он многозначительно посмотрел вниз.

Из Бонни вырвался радостный смешок.

— Ох, очаровашка. Мне будет очень весело учить тебя.

И она решила начать с этого момента. Опустившись на колени, Бонни сосредоточила взгляд на его члене. Эйнштейн втянул в себя воздух при первом же облизывании головки.

— Что ты делаешь? — прошептал он.

Забыв объяснить, Бонни начала демонстрацию. К счастью, Эйнштейн быстро учился.

***

Эйнштейн не сумел сдержать эякуляцию. Он очень пытался и старался, но долгое сексуальное воздержание, возбужденная и стенающая Бонни, ее восхитительно ласкающие руки заставили его проиграть битву.

Ох, какой позор. Ужас. Самое сильное удовольствие, которое он когда-либо испытывал, быстро превратилось в унижение. Эйнштейн прекрасно знал, что мужчина должен ублажать женщину первой. И он потерпел неудачу. Подвел ее. Этого было достаточно, чтобы он захотел запустить процесс самоуничтожения. Или, по крайней мере, спрятаться, чтобы никогда не встречаться с ней лицом к лицу.

Но Бонни, его милая принцесса, — так он теперь называл ее, хоть и не произносил этого вслух — простила и даже проявила довольство отсутствием контроля с его стороны. К удивлению Эйнштейна, она восприняла его эгоистичный поступок как комплимент, а затем еще и поблагодарила за это, опустившись на колени и показав, почему именно мужчины до сих пор говорили с почтением о таинствах минета.

При оценке стояния схем, когда ее губы крепко обхватили член, оказалось, что почти каждый нано-бот в его теле поджарился. Логично или нет, но ощущение рта Бонни, двигающегося вверх и вниз по всей длине члена, было невероятно приятным. Даже лучше, чем приятным, это было… неописуемо. Идеально. Разрушающе.