Ва-банк

И только спустя несколько месяцев я узнал, что случилось. На большой авеню, по другую сторону банка, прорвало водопровод, и весь транспорт пошел по параллельным улицам. Большой грузовик, груженный железными балками, выехал на нашу дорогу, прошел над тоннелем и застрял в нем задними колесами. На крики сбежалась полиция и быстро сообразила, в чем дело.

КАРЛОТТА: ЛОМБАРД

В Каракасе царило Рождество. На всех больших улицах великолепная иллюминация, всюду — веселье. В особой, венесуэльской манере, с превосходным чувством ритма, пели рождественские гимны. Что касается меня, я был все-таки подавлен нашей неудачей, но не более того. Мы играли и проиграли, но все же я был жив и еще свободнее, чем когда-либо. А кроме того, как сказал Гастон, это был восхитительный тоннель!

Постепенно дух праздника проник и в меня. И с легкой душой и миром в сердце я отправил Марии телеграмму: «Мария, пусть это Рождество придет с добром в твой дом, в котором ты дала мне столько радости».

Я провел Рождество в больнице с Пиколино, сидя на скамейке в маленьком больничном саду. Я купил два альякаса — это такое блюдо, которое готовят только на Рождество. Это было самое дорогое и самое лучшее, что я только мог найти. В карманах у меня были еще две маленькие плоские бутылочки вкусного кьянти.

Это было Рождество двух мужчин, возвращенных к жизни, Рождество, освещенное светом истинной дружбы, Рождество полной свободы — в том числе свободы бросаться деньгами так, как это делал я. Бесснежное Рождество Каракаса, наполненное цветами этого маленького больничного сада, — Рождество надежды для Пиколино, не пускавшего больше слюни, язык которого больше не высовывался. Его успешно лечили. Это Рождество было для него полным чудес, когда на мой вопрос, хороша ли еда, он четко и с ощущением полного счастья произнес: «Да».

Но, Всевышний, как трудно было строить новую жизнь! Я прожил несколько жестоких недель, но все же не потерял сердца. Во мне оставались две вещи: первое — несокрушимая уверенность в будущем, и второе — безграничная любовь к жизни. Доктор Бугра дал мне небольшую работу в своей лаборатории по производству косметических средств. Я зарабатывал немного, но для меня было уже достаточно, я мог хотя бы элегантно одеваться. Я оставил его ради одной венгерки, у которой была небольшая фабрика по производству йогурта на собственной вилле. И именно там я встретил летчика, имя которого я говорить не буду, потому что сейчас он командует лайнером в компании «Эр Франс». Буду называть его Каротт.

Он тоже работал на эту венгерку, и мы достаточно зарабатывали, чтобы позволять себе немного поразвлечься. Каждый вечер бродили по барам Каракаса и часто выпивали рюмку-другую в отеле «Мажестик» в районе Силенсио. Теперь его уже снесли, но тогда это было единственное приличное место в городе.

И вот, когда стало казаться, что ничего нового уже не случится, произошло чудо. Однажды Каротт исчез, но спустя некоторое время прибыл из Соединенных Штатов на самолете, предназначенном для аэроразведки, с двумя сиденьями — одно за другим. Отличный аппарат! Я спросил его, конечно, не о том, где он раздобыл самолет, а что он собирается с ним делать.

Рассмеявшись, тот ответил:

— Я еще не знаю. Но мы могли бы быть партнерами.

— В чем?

— Неважно, что мы будем делать, лишь бы это нам нравилось и приносило какие-то бабки.

— О'кей, давай посмотрим.

Обаятельная венгерка, не строившая иллюзий по поводу продления контрактов с нами, пожелала удачи. И тогда начался самый необычный и сумасшедший месяц в моей жизни.

О-о, эта огромная бабочка — что только мы с ней не вытворяли!

Каротт был настоящим асом. Во время войны он вывозил французских агентов из Англии, высаживал их ночью на полях, охраняемых участниками Сопротивления, а других доставлял в Лондон. Часто садился только по факелам, которые держали люди, ожидавшие его. Был невероятно дерзок и любил деньги. Однажды, без единого предупреждения, сделал такой крутой вираж, что я чуть не потерял штаны. И все это только для того, чтобы напугать толстуху, которая спокойно занималась своим делом в саду, открыв свой зад всем ветрам.

Я так любил эту машину и наши полеты, что, когда у нас не стало денег на горючее, я выдал блестящую идею сделаться воздушными торговцами.

Впервые в своей жизни я руководил кем-то. Звали его Кориа. Ему принадлежал магазин женской и мужской одежды «Альмасен Рио». Он занимался бизнесом вместе со своим братом. Кориа был евреем, хорошо говорящим по-французски, среднего роста, темноволосым, с хорошими мозгами. Торговля шла бойко, и он делал приличные деньги. В отделе для женщин у него продавались новые и модные платья из Парижа. Поэтому у меня был выбор самых разнообразных товаров, пользующихся спросом. Я уговорил его дать мне какое-то количество блузок, брюк и платьев, чтобы продать их. Все это стоило больших денег, а моя идея состояла в том, чтобы продавать товар в глухих углах страны.