Ва-банк

Я вспомнил то утро с ней. Ее образ вновь всплыл в моей голове — как она была счастлива, когда я снимал это фото, как улыбалась тогда, стоя над старинной картиной.

♥

Я припарковался на стоянке возле галереи Ротвейл и выключил двигатель. Был довольно тоскливый день, морось и холодный ветер, но только не в моей машине. Брианна, сидящая рядом со мной, одетая на работу, которая выглядела красиво, сексуально, улыбалась мне, заставляла меня парить, и осознание того, что мы только что вместе провели это утро, было чертовски крутым. И я подразумеваю не только секс. Воспоминания о душе и том, что мы там вытворяли, не смогут отпустить меня на протяжении всего дня. А, к тому же, еще и понимание того, что сегодня вечером я вновь ее увижу, что мы будем вместе, она будет моя, я смогу уложить ее в кровать и снова и снова показывать на что способен. А еще нам предстоял разговор. Я почувствовал, что она наконец-то меня немного впустила. Что она заботится обо мне так же, как и я о ней. И сейчас настало время, чтобы поговорить о нашем будущем. Я так многого хотел вместе с ней.

— Я когда-нибудь тебе говорила, как мне нравится, когда ты смеешься из-за меня, Итан?

— Нет, — ответил я, стирая улыбку, — расскажи.

Она покачала головой в ответ на мои действия и посмотрела в окно на дождь.

— Я всегда чувствую себя особенной, когда ты улыбаешься, потому что, думаю, на публике ты этого не делаешь. Я полагаю, ты довольно скрытный. Поэтому когда ты улыбаешься для меня, я вроде как... в смятении.

— Посмотри на меня, — я ждал, пока она отреагирует, зная, что это произойдет. Это была еще одна вещь, которую мы до сих пор не обсуждали, но тут и так все было ясно с самого начала. Брианна была естественно покорной для меня. Она принимала все то, что я хотел ей дать — доминант в моей голове нашел свою музу, и это была еще одна из причин, по которой мы идеально подходили друг другу.

Я привожу тебя в смятение, хм?

Она подняла на меня свои каре-зелено-серые глаза и выждала, пока мой член не встал в трусах. Я мог бы взять ее прямо здесь, в машине и спустя минуту все также бы ее желал. Она действовала на меня, как наркотик.

— Боже, ты так красива, когда делаешь это.

— Что это, Итан?

Я заправил прядь ее шелковистых волос за ухо и снова для нее улыбнулся.

— Не бери в голову. Ты просто делаешь меня счастливым. Я люблю привозить тебя на работу, после того как всю ночь обладал тобой.

Она покраснела от моих слов, и я снова захотел ее трахнуть.

Нет, так не правильно. Я хотел заниматься с ней любовью... медленно. Я мог представить ее великолепное обнаженное тело, вытянувшееся для меня, чтобы насладиться каждым способом, которым я буду управлять им. Все мое. Только для меня. Брианна заставила меня чувствовать себя всем...

— Хочешь зайти и посмотреть, над чем я работаю? У тебя есть время?

Я подношу ее руку к своим губам и вдыхаю аромат ее кожи.

— Я думал, ты никогда не попросишь. Ведите, профессор Беннетт.

Она рассмеялась.

— Когда-нибудь, может быть. Я буду одеваться в один из этих черных костюмов, носить очки и собирать волосы в пучок на затылке. Буду давать лекции по технике сохранения искусства, а ты будешь сидеть в задних рядах и отвлекать меня неуместными комментариями и непристойными взглядами.

— О-о, а ты будешь меня вызывать к себе в офис, чтобы потом наказать? Или может арестовывать, профессор Беннет? Я уверен, что мы можем согласовать сделку по отработке моего неуважительного поведения, — я положил голову к ней на колени.

— Ты безумец, — сказала она, хихикая и отталкивая меня. — Пойдем уже внутрь.

Мы вместе пробежали под дождем, укрываясь моим зонтом. Ее тонкое тело прижималось ко мне, она пахла цветами и солнцем, и это заставляло меня чувствовать себя самым счастливым мужчиной на планете.

Она представила меня старому охраннику, который был абсолютно ей очарован, и повела меня в комнату-студию. Широкие столы и мольберты, хорошее освещение и большое пространство. Она подвела меня к огромной картине маслом с изображением темноволосой, серьезной женщины с поразительно-голубыми глазами, держащей книгу.

— Итан, поприветствуй Леди Персеваль. Леди Персеваль, мой молодой человек, Итан Блэкстоун, — она улыбнулась портрету, словно они были лучшими друзьями.

Я отвесил небольшой поклон в сторону картины и произнес:

— Миледи.

— Разве она не изумительна? — спросила Брианна.

Я довольно прагматично оценил картину.

— Ну, если выразиться точнее, она привлекает внимание. Она выглядит так, словно за ее голубыми глазами скрывается какая-то история.

Я ближе всмотрелся в книгу, которую она держала на переднем плане. Слова было довольно трудно разобрать, но как только я понял, что это французский, то все стало гораздо проще.

— Я, в частности, работаю вот над этим участком с книгой, — сказала Брианна. — Она получила некоторые тепловые повреждения десятки лет назад, и стоило довольно больших усилий, чтобы вернуть лаковое покрытие этой книге. Она особенная, я просто знаю это.

Я снова вгляделся и разобрал слово Chrétien.