Vacuum Horrendum. Не будет мира в Карфагене (СИ)

— Двести тысяч миль, — доложил центурион.

— Пора их пощупать, — объявил Гортензий. — Носовые катапульты. все, кроме «Этрурии»… приготовиться… ЗАЛП!

«Великая Этрурия», новейшая децирема класса «Провинция», несла новое оружие, и легат не хотел раньше времени подставлять ее под удар. Кроме того, на этой орбите главный калибр «Этрурии» будет бесполезен…

— Контакт, — кисло сообщил Сатурнин несколько минут спустя. — Слишком большое расстояние, их защита отразила все снаряды.

Гортензий кивнул, он и не ожидал другого ответа. На такой дистанции справились бы даже македонские растяпы.

— Подойдем поближе.

Сражение разворачивалось на орбите четвертой планеты системы, в 350 миллионах миль от горячей синей звезды. Жаль, планета и ее три сателлита остались позади. Гортензий обожал такие системы, идеальное поле для засад и сложных маневров. Ничего не поделаешь, придется сражаться в полной пустоте.

— Они разделились, — внезапно доложил центурион. — «Молот Гефеста» отвернул направо.

— «Месть», «Этрурия», займитесь им, — мгновенно принял решение легат.

— Вас понял… понял… — отозвались капитаны названных кораблей.

— Вы уверены, командир? — шепотом спросил Сатурнин.

Гортензий кивнул.

— Что бы не стояло за этим маневром — бегство лидера, хитрость, ловушка, отвлечение внимания. Они должны справиться.

— Остальные два дромона также меняют курс, — подтвердил свои подозрения старший помощник.

— Предложить им сдачу? — вслух подумал Гортензий. — Греки обожают капитулировать…

— «Молот Гефеста» снова изменил курс. Сближается с «Илионом» и «Этрурией».

— Кончайте его, ребята, — хладнокровно уронил Гортензий.

— Залп! — прокомментировал Сатурнин. — Сейчас…

— Какого Орка?.. — прошептал ошеломленный Гортензий.

Его широкий тактический экран принимал сразу несколько картинок. Сейчас он уставился на одну из них, транслировавшуюся с борта «Илиона». «Этрурия» была ближе к одиночному македонскому кораблю, и первой приняла удар. Вражеский дромон выстрелил только один раз… если это можно было назвать выстрелом. Невероятно яркая вспышка едва не ослепила экраны и смотревших на них людей. Одно ничтожное мгновение — и «Этрурия» просто исчезла. Словно испарилась.

— Нет, не может быть! — внезапно закричал обычно хладнокровный командир «Мести Илиона». Секунду спустя его корабль тоже исчез. Вспышка — и больше ничего. Пустой космос.

— Что это было? — легату потребовалось три секунды, чтобы вернуть себе дар речи. Его старший офицер лихорадочно прокручивал запись.

— От них ничего не осталось. Ни обломков, ничего. Я не вижу ни единого сигнала. Они даже не успели сбросить «завещание».

«Завещание» — в других мирах его называли «черным ящиком».

Легат и его старший помощник переглянулись.

— «Греческий огонь», — прошептал Сатурнин. — Так это не просто слухи… — Он откашлялся и снова уставился на экран. — Македонцам тоже досталось, последний залп повредил «Молот Гефеста». Но он на ходу.

— Это не имеет значения, — покачал головой легат. — Мы даже не поняли, как ЭТО действует. Ваши предложения, центурион?

— Драпать, — озвучил кощунственную мысль Сатурнин. — Раньше у нас не было вообще ничего, кроме слухов. Теперь записи, показания приборов, датчиков и накопителей. В порту разберутся. Это слишком важная информация, нужно доставить ее домой.

— Согласен, — кивнул Гортензий. Он не боялся умереть, но сейчас это было бессмысленно и невыгодно. Решение принято. Он посмотрел на экран. Теперь все три македонских корабля заходили на уцелевшую двойку римлян. Что делать? Оставить здесь «Нуму», пусть прикроет…

— «Нума», внимание.

— Слушаю, — загробным голосом отозвался капитан «Нумы». Очевидно, его одолевали те же мысли, но он был подчиненным.

— «Каждый сам за себя», — озвучил легат один из самых кощунственных приказов, тем не менее предусмотренный Римским Военным Кодексом. — Вернуться в порт любой ценой. Доставить информациюю. Как поняли?

— Вас понял, выполняю.

— Конец связи.

Несколько последующих минут прошли в гробовом молчании, нарушаемом лишь щелчками кнопок и шепотом младших офицеров.

— «Молот Гефеста» потерял ход, но «Нуме» не уйти. Они достанут его, — дрожащим голосом сообщил Сатурнин. Он даже не успел договорить, как «Нума» исчез с экранов. «Фиванский победитель» и «Аминта» выстрелили почти одновременно. Двойная вспышка в очередной раз ослепила римскимх офицеров.

— Мы продолжаем набирать скорость, прокол пространства возможен через шесть минут, — доложил до сих пор молчавший старший инженер.

Гортензий кивнул.

— Должны успеть, — сказал он, но в голосе не слышалось облегчения.

— Легат, нас вызывают, — заявил удивленный Сатурнин.

— Македонцы?

— Нет, местные! Эта патрульная либурна… А вот и она, — теперь и Гортензий увидел маленький корабль прямо по курсу.

— Легат Гортензий? — прохрипела в динамике аурентинка. — Стратег Мемнон просил передать вам привет.

Македонцы всегда были склонны к драматическим эффектам. Специалисты видели в этом слишком большое влияние афинской театральной школы.

— Прокля… — только и успел произнести римский офицер. На борту либурны тоже был «Греческий огонь».