Вадбольский – 2

— Ты что, тоже учёный?

— Аллах очень их чтит, — сообщил я. — Ученье свет, неученье — Россия.

Он поморщился от такого выпада, вытащил из кармана сложенный ввосьмеро большой лист бумаги.

— Вот передал. Не думал, что пригодится.

Я взял, посмотрел. Почерк быстрый, нервный, этот человек вынужден писать много, но очень этого не любит. И приблизительный рисунок.

— Знаю такого, — сообщил я. — Тварь травоядная, хотя травы там ещё нет. Точнее, растительноядная. Аллах милостив, всем даёт место на земле.

Он сказал хитро:

— Значит, не опасная?

Я сдвинул плечами.

— Попробуй подойди к гусаку, петуху или быку на воле там, где считают своей кормовой базой!

— Понял, — ответил он. — Что ответить?

— Откуда я знаю, — спросил я высокомерно. — Сказали, сколько платят?

— Предлагает двадцать тысяч, — сообщил он. — За один рейд! Какие деньжищи!

Я покачал головой.

— Не пойдет, Мухаммад назовет меня неумным, а как я могу его гневить?

— Почему?

— Я тебе сколько привез сейчас, гяур?

Он сказал с готовностью:

— Точно не подсчитал, но не меньше, чем сорок пять-пятьдесят… Ага, понял.

— То-то, — сказал я. — А в следующий раз Аллах позволит набить на семьдесят. Я уже прикинул, как выполню волю Милостивого и Милосерднейшего.

— Понял, — повторил он. — Значит, не меньше сорока?

— Не меньше пятидесяти, — сказал я. — Зачем на кормовом участке моего кровного друга Юрия чужой человек?

Он усмехнулся, в глазах проступило явное одобрение. Хотя и понятно, кроме этой Щели могу перебраться в такую, где добычи побольше и стоит дороже, но понятно и то, что эту не хочу отдавать, пока не выберу всё, что смогу.

— Я всё передам, — пообещал он.

Деньги у меня пока есть, можно вообще такие заказы не брать, но вдруг да этот учёный чем-то интересен. Знакомство и в ученом мире не помешает, пусть знания у них на уровне нашего первого-второго класса в школе.

Тадэуш помог рабочим Анрыла стащить туши на землю, а куда потащат дальше, нам уже не интересно, я получил за ньясазавров тридцать тысяч рублей, а за дилофозавра сорок четыре, да и то у Анрыла такое выражение, что меня здорово нагрел, а одну только голову дилофозавра с его изумительным воротником продаст тысяч за сто.

Тадэуш на обратном пути вздыхал, наконец проговорил потрясенно:

— Семьдесят четыре тысячи! С ума сойти. А когда мой хозяин снова пойдет на эту охоту?

Я сказал строго:

— Ему учиться надо!.. Пока я за него. А деньги… Вот все семьдесят четыре тысячи, держи. Всё передай ему, понял? Я проверю.

Он спросил недоверчиво:

— А себе… почему?

Я ответил напыщенно:

— Я горский князь!.. Мой род владеет двумя золотыми рудниками. Я могу купить половину Петербурга!

— Понял, — пробормотал Анрыл уважительно. — Нет, ты не подумай, мне с тобой удобно. Ты и сильнее втрое моего хозяина, просто я ему верен и хочу, чтобы у него получалось всё, что он желает.

Конечно, подумал я с усмешкой. С Джамалом я могу не сдерживаться, показывать всю свою мощь, всё равно временный персонаж, а в облике Юрия не смог бы вот так легко вытаскивать за хвост ни дилофозавра, ни даже связку ньюсазавров.

Похоже, за мной установили слежку. Сегодня ночью вышел от графини, тьма кромешная, тучи висят над самыми крышами города, тоска, ни одного извозчика, нужно пройти через переулок на Невский, там извозчики в любое время, но сразу же я ощутил, что из тени вынырнул человек и пошёл за мной.

Мне понадобилось всего три шага, чтобы полностью нарисовать его портрет: рослый, почти вровень со мной, одет чисто, трезв, сердце бьется лишь чуть-чуть учащеннее, но без особого волнения, так что не первый раз идёт вот так в ночи и уже вытащил длинный нож…

Когда справа и слева пошли совсем тёмные дома без окон в эту сторону, я остановился, вжался в тень, а дрон по моей команде шагах в тридцати начал шелестеть кустами и шуршать мелкими камешками по дороге.

Незнакомец ускорил шаг, едва не перешел на бег. В нужный момент я сделал шаг вперед, выходя из тени и сразу же засадил кулаком в живот. Его согнуло, я добавил снизу в лицо, что отбросило его к стене.

Он, всё ещё перекошенный от боли в солнечном сплетении, жадно пытался ухватить воздух, но не мог, почти терял сознание, наконец легкие судорожно расправились, впуская влажный питерский воздух вперемешку с миазмами грязного переулка.

— Так, — сказал я тихо и приставил остриё ножа к его горлу. — Рассказывай, почему?

Он с трудом пробормотал:

— Хотел отнять кошелек…

— Не бреши, — сказал я и сильным ударом выбил ему передние зубы, это у меня получается лучше всего, что я здесь умею и делаю, как заправский ботан, дорвавшийся до источника силы. — Я вижу, когда мне врут.

— Не вру…

Я ударил ещё и чуть всадил остриё в горло, по лезвию побежала чёрная в темноте струйка крови.

— Ещё раз соврешь, убью сразу. Повторяю вопрос, кто. Тебя. Нанял, Меня. Убить?

Он прохрипел надсадным голосом:

— Ладно, тебя в самом деле приказали убрать с этого света. Я оказался в этом районе, потому велено мне…

— Кто? — потребовал я.

Он посмотрел по сторонам и сказал совсем тихо:

— Шершень.

Я нахмурился.

— Что за Шершень? Не знаю такого.

Он посмотрел на меня с ужасом.