Вадбольский – 3

Мата Хари дала четкую картинку, потому я быстро выдвинулся вперед, вытаскивая обеими руками топорики, а из лесных зарослей выметнулись черные, как уголь, огромные твари, размером то ли с крупных лесных вепрей, то ли с худых бурых медведей, очень быстрые и, главное, бегущие группой.

— Пещерные гиены! — крикнул я. — Бейте в упор, другого шанса не будет!

Мои пальцы на автомате швырнули один за другим топорики. Аугментированное тело направляет точно в цель и с той мощью, которой в прошлый раз и близко не было, а тугие мускулы поют сладостно, уверяя меня, что способны голыми руками порвать этих гиен, как детские игрушки.

Двух из пяти топорики достали в прыжке, гиены с расколотыми головами грянулись оземь и покатились, троим засадил в черепушки на бегу, две упали сразу, последняя сделала несколько шагов и свалилась.

Я отступил на шаг, пальцы приучено хватают за холодную рукоять, рука делает стремительный бросок, и топор идет в цель математически точно.

За спиной прогремели четыре выстрела, только бы не в спину, суфражистки тоже женщины, одна гиена с разбегу сбила Глориану с ног, зверюге тут же всадила клинок в бок Дроссельмейер. Глориана перевернулась, вскочила, длинный тонкий клинок уже в обеих руках, молодец, с яростным визгом рубанула по толстой шее. Гиена дернулась, мгновенно повернула в её сторону страшную морду с оскаленной пастью.

Сюзанна ударила ещё трижды, превращая порез в глубокую рану, Глориана рубанула с такой яростью, что голова отвалилась от туловища.

Я крикнул:

— Осторожнее!.. Ещё небольшая стая в пять штук!..

Иоланта вскрикнула:

— Выдержим!..

Я пошёл вперед, гиены выбежали из зарослей и метнулись со всех ног, а бегут, насколько знаю, быстрее нынешнего гепарда.

Двух я успел срубить топориками, одну достал палашом, но двое пронеслись мимо и бросились на суфражисток. Молодцы, все молодцы, как гиены, что умеют охотиться стаей, у коллективных животных всегда больше шансов на выживание в процессе эволюции, так и суфражистки, что встали стеной и все разом, выставив защиту, нанесли удар, разметав гиен, как слепых котят.

Иоланта вскрикнула в страхе:

— Вон бегут ещё!

Я молча сделал три шага вперед, гиены налетели, как черная буря, я в ускорении рубил и рубил, сдвигался, увертывался, даже моей скорости недостает, чтобы сражаться с десятком, потому сдвигался назад или в сторону, чтобы не спотыкаться о дергающиеся на земле тела.

Мимо то и дело проносятся воздушные удары, похожие на обкатанные ветрами валуны. Гиен сносит как тараном, одних забрасывает далеко, и те не поднимаются, другие вскакивают и с хриплым лаем снова бросаются в атаку.

Несколько раз мощно бахнуло огнём, я чувствовал волну жара за спиной, но больше всего урона приносят ледяные сосульки, втыкаются в тела гиен на всю длину, те быстро останавливаются и валятся на бок.

Сперва я полностью сосредоточился на гиенах, не пропустить бы на женщин, потом стал замечать и то, сколько их, откуда выбегают, много ли осталось.

Рядом появилась Иоланта с красивым мечом в обеих руках, раскрасневшаяся и с блестящими глазами, но дышит тяжёло, явно запас магии истощила.

Я быстро достал из вещмешка перлину и бросил ей, поймала на лету, но мотнула головой.

— Спасибо, у меня есть!

— Тогда почему?

— Хочу, — крикнула она, — чтоб меня художник нарисовал с мечом!

Часть вторая Глава 1

Гиены стали осторожнее, но все же отступили, кружат на безопасном расстоянии, то и дело оглядываются на трупы сородичей, при всей безумной храбрости вот так бросаться бездумно на врага — погубить весь вид, а такую дурость развитие вселенной не позволяет.

Наконец попятились, Иоланта со вздохом облегчения опустила меч, тут же Мата Хари прислала сообщение, что запечатлела её в красивой позе с оружием в гордо вскинутой длани, а если надо подрисовать, то отфотошопит, мама родная не узнает.

Глориана перевела дух, и раз уж твари отступили и вообще скрылись, с удовлетворением начала осматривать тела чудовищ. Сюзанна и Анна тоже со страхом и удивлением смотрят на тварей, я сообщил, что охотятся стаей, это делает их особо опасными, и что весят сто-сто пятьдесят килограммов каждая, потому сбивают с ног даже мастодонтов в десять тонн!

Иоланта, Сюзанна и Анна с Катариной торопливо заряжали ружья, это долгая процедура, но свои берданки не дам, у нас там звери поопаснее, их зовут человеками.

— И перебил их человек, — сказал я Глориане. — Потому страшнее зверя, чем человек нет, если он зверь.

Она фыркнула, мужчины не должны умничать, повернулась к подругам.

— Аня, Катарина! Нужно разделать…

Я перебил:

— Не сейчас! Нас уже заметили квинканы…

Глориана поморщилась.

— А попонятнее?

Голос был полон подозрения, ещё долго не простит мне баубеллюма, я отметил смиренно:

— Это крокодилы. Только сухопутные. Как морские свинки, что и не морские, и не свинки.

Она нахмурилась, переспросила:

— Вараны?