Вадик = любовь

– Детка, ну мне-то хоть не рассказывай. Ты, конечно, с виду такой весь из себя мужик, но… – он скривился, словно бы извиняясь, и перешёл на шёпот: – Неужели твоя мужественность настолько хрупкая, что рухнет от того, что маленькая омежка потрогает тебя за попу? По-моему, это звучит как неуверенность в себе.

Лёха прищурился настороженно, но в итоге отвёл глаза и выдал с показным равнодушием:

– Ну, потрогать можно, чё там…

– Оу, совсем другое дело, – Вадик улыбнулся довольно, прижался к Лёхе всем телом, выгнулся, потёрся грудью.

Альфа облапил его талию, впился ногтями в кожу – больно – очевидно, чтобы показать, кто тут главный. По-хозяйски дёрнул кофточку, даже не пытаясь расстегнуть пуговицы, и сунул руку под неё, пробираясь к соску. Ткань протестующе хрустнула.

Вадик же тоже положил руки на талию парня. Скользнул дальше и ниже, сжал ягодицы. И хлопнул – смачно, со всей силы.

Губы альфы дёрнулись в оскале, и Вадик улыбнулся успокаивающе.

– Ты же не хочешь сказать, что омежка бьёт слишком сильно для такого мужика как ты? Вы, альфы, наверняка между собой даже здороваетесь сильнее, да? Такие крутые парни… – последние слова Вадик растянул, добавив в голос похотливой хрипотцы.

Лёха расслабился, ответил удовлетворённой – и уже пьяной – улыбкой.

Через его плечо Вадик бросил взгляд на настенные часы, которые висели в комнате как раз для подобных случаев. Уже скоро… Омега усмехнулся себе под нос.

Пальцы альфы последним рывком, окончательно задрав кофточку, таки добрались до Вадикова соска и ущипнули – это было больно, Вадик поморщился, однако его телу, переполненному гормонами, по ходу было без разницы: между ног текло, тёплая влага уже и бёдра щекотала. Прощайте, джинсы. Хорошо ещё, что он дома: не нужно будет думать, как после секса добираться к себе, краснея от масляных взглядов альф и осуждающих – других омег. Когда Вадик ещё жил с родителями, пару раз ему пришлось испытать подобное – и больше он не собирался.

Лёха щипнул ещё раз, на этот раз сразу оба соска. Пора было переходить в наступление, а то оторвёт ещё.

Не заморачиваясь направлением удара, Вадик звонко шлёпнул по бедру альфы. Тот довольно рыкнул:

– О, ты какой… Любишь погрубее?

– Да я, наоборот, очень нежный. Тебе понравится, – омега с силой провёл ногтями по Лёхиным ягодицам. – Ложись?

Он толкнул парня, и тот охотно откинулся на кровать, забрался подальше, не отрывая взгляда от розовых штанов с тёмно-влажным пятном между ног. Так-то по альфе последствия «волшебных капель» были не сильно заметны, но Вадик, имея богатый опыт, был уверен, что голова Лёхи уже отправилась в края безбрежной и путающей сознание похоти. Взгляд альфы слегка плыл. Член тёк смазкой, оставляя на тёмном подшёрстке живота блестящие капли.

– А вот и стриптиз, – Вадик торопливо стянул через голову кофточку и расстегнул джинсы. Ему не терпелось перейти к более интересным делам, чем красоваться в соблазнительных позах – партнёр ведь уже возбуждён, чего стараться. Заодно время сэкономили.

Раздевшись, он забрался на кровать и склонился над альфой, который попытался, видимо, обнять его, но не донёс пальцы, схватив воздух.

– Что-то… – язык у Лёхи заплетался. – Что ты мне дал?

– Всего лишь небольшой допинг, для усиления ощущений, – омега провёл ладонью по роскошному телу, лежащему перед ним, быстро перешёл к бёдрам и требовательно раздвинул Лёхины ноги. – Все так делают.

Слово «все» привычно оказало успокаивающее действие – хмурая складка на лбу альфы разгладилась, Лёха снова махнул рукой и всё-таки зацепил плечо Вадика, властно потянул его к себе. Однако омега, уже не заморачиваясь мягкостью движений, сбросил с себя руку и наклонился к тумбочке, что спряталась между кроватью и окном, прикрытая занавеской. Вытащил из верхнего ящика серебристый тюбик и резво скрутил крышку.

Не прячась от взгляда альфы, выдавил на пальцы беловатый гель.

Наклонился над Лёхой – запустив руку ему между ног, намазывая анус этим самым гелем.

Вот тут альфа снова напрягся – даже больше прежнего – и заворчал что-то неразборчивое, но явно протестующее. Вадик склонился над его лицом, прижался в поцелуе, заглушая недовольное мычание. Мокро лизнул губы. Нырнул языком в рот – и сунул Лёхе один палец, чисто на пробу. Горячие мышцы тут же сжались вокруг Вадикова пальца, а рот, который омега увлечённо вылизывал – и дёсны, и внутреннюю поверхность губ, – снова принялся что-то мычать. От ощущения сильного, но беспомощно распластанного под ним тела Вадику просто крышу сносило.

Ладно, так и быть – Лёхин рот Вадик освободил, но палец вынимать не собирался. Поймав плывущий взгляд альфы, состроил томную мордашку и с придыханием выдал:

– Ты такой смелый… Не боишься вообще ничего, да? Такой охуенно смелый мужик, меня это так заводит…