Вадим

Ритмичная музыка, всплески разноцветного освещения, толпа, прыгающая и томящаяся на пятачке для танцев, словно ударами молота выбивала из головы Яны тяжелые мысли. Клуб был так себе - не элитный, но Кристина выбрала его именно из-за скопления разношерстной толпы, в которой легче всего можно было столкнуть Яну с первым попавшимся парнем, который удержал бы падающую в кризис Яну буквально на самом краю.

Смуглый красавец Угур Узман появился почти под утро, когда от выпитых коктейлей и бесконечных танцев с чередой парней - все на одно лицо - плохо держащаяся на ногах Яна буквально повисла на прямых плечах высокого, стройного, стильно одетого юноши. Охрипшим от выпитых коктейлей голосом она спросила:

- Ты кто? Я тебя не знаю.

- Я Угур Узман, - доброжелательно ответил парень, с удовольствием оглядывая пьяную, но все равно какую-то чистую и светлую девушку. - А ты? Как тебя зовут, Московское Солнышко?

- Солнышко, - довольно хихикнула Яна. - Да, я для тебя - Солнышко. Можешь так меня и называть.

- Я буду звать тебя Сесиль, Избранная, - ласково поцеловал он Яну в ушко.

- Щекотно, - засмеялась девушка и переспросила: - А как тебя зовут?

- Я же сказал: Угур Узман. Это по-нашему значит удачливый мастер.

- А ты кто? Хачик?

- Что такое "хачик"? - переспросил парень.

- Ну, хачик, значит, хачик, то есть азер.

Догадавшись, что девушка спрашивает о национальности, он ответил:

- Я турок. - И для верности повторил: - Я приехал из Турции. Там мой папа держит небольшую строительную компанию. Меня прислал в Москву учиться на строителя. Хочет, чтобы я работал с ним в компании.

- Для турка ты слишком хорошо говоришь по-русски, - удивилась Яна.

- Да, моя мама - русская. Давно уехала из России. Папа ее спас - ее хотели отдать богатому турку в гарем - папа выкупил.

- А, так ты турок, - сообразила, наконец, Яна.

- Да, да, турок. Я и говорю. Угур Узман, - повторил он на всякий случай.

- Угур Узман, - произнесла Яна. - А можно только Угур? Это что-то значит? - непомняще переспросила она.

- Да, это значит Удача, Фортуна.

- Угур - Удача... Да, ты будешь моей удачей, - вслух решила для себя Яна. - И тебя принесла мне Фортуна... Угурчик, давай уйдем отсюда, а то я здесь задыхаюсь - все курят и топают, пыль поднимают, - устало попросила Яна.

- Хорошо, моя Сесиль, - радостно ответил Угур и повел Яну на воздух.

Вслед за ними быстро выскочила и Кристина:

- Ребятки, вы куда собрались?

- Мы куда? - вяло спросила Яна Угура.

- Можем ко мне, в общагу, - с готовностью ответил Угур.

- А ты что, студент? - подозрительно посмотрела на него Кристина, энергичная и свежая, словно не отплясывала всю ночь подряд.

- Да, я студент. Учусь на строителя, - начал было Угур свою волынку, но замолчал, наткнувшись на проницательный взгляд девушки.

- Что за акцент? Ты кто? - настойчиво расспрашивала Кристина.

- Он турок, ответила за него Яна и добавила все, что успела о нем узнать.

Кристина задумалась ненадолго, потом решительно определила:

- Пойдет. Сегодня поедем к нам, а завтра еще поговорим... Там видно будет, - подвела она итог, задумчиво глядя на сестру.

Главное было сделано: объект, играющий роль "клина" из известной поговорки "клин клином вышибают", похоже, был найден.

Они поймали такси и благополучно доехали до очередной в их жизни съемной двухкомнатной квартиры на юго-западе столицы. Квартирка была скромная, но чистая и сравнительно недорогая, что в период отсутствия у Кристины "спонсора" было им по душе и по карману.

- Надо же, Фортуна, - удивленно повторила Кристина перед сном.

- Ты моя Удача, мой Угурчик, - шептала на ухо счастливому турецкому парню Московское Солнышко - Сесиль-Яна...

Наутро Яна проснулась обновленной: хотелось жить, петь, любить... Уютно, почти по-кошачьи свернувшись, дышал на соседней подушке Угур. Яна тихо рассматривала красивое смуглое лицо с правильными чертами, черные густые дуги бровей, почти сросшиеся над прямым носом. Зацелованные ночью губы были припухлыми то ли от многочисленных поцелуев, то ли просто от природы.

"Красивый мальчик", - подумала Яна, глядя на своего случайного спутника. Впрочем, юноша не вызывал в ней ничего, кроме эстетического удовольствия. С таким же наслаждением она бы рассматривала картину старых мастеров или любовалась фотографией прекрасного актера. Его красота была прелестной, но сердца ее не затрагивала.

И впервые за последние недели Яна почувствовала себя почти счастливой. Она потянулась, еще ощущая на теле его руки, и легко поднялась, чувствуя, что весь застоявшийся ее организм требует движения и действий.

Легко похлопав Угура по высунувшемуся из-под одеяла плечу, Яна ласково позвала:

- Угур, Угурчик, просыпайся! Просыпайся! Мне на работу пора, а тебе, наверное, на учебу.

Угур заворочался, пробормотал что-то непонятное на родном языке и наконец проснулся. Разлепив глаза, он с восхищенным удивлением уставился на Яну. Золотистые ее волосы, которых с утра еще не успела коснуться расческа, как солнечный ореол обрамляли ее небольшую головку.

Угур снова что-то сказал по-турецки и, запнувшись, перевел: