Вадим Филоненко Сто рентген за удачу

Я спохватился и покосился на Потапа. Но тот стоял абсолютно безучастный и никак не реагировал на наш разговор, будто оглох.

«Ты защитишь меня!»

Я отрицательно покачал головой: «Не получится. Как бы мне самому не оказаться в скором времени на том самом операционном столе. Вдруг я на самом деле мутант?»

«Не ходи туда, — заскулил Ушастик. — Лучше пойдем на закат. Там много вкусной пищи…» В его воображении возникла картинка: окрестности Муторая, битком забитые вольными бродягами, которых мы убиваем и едим.

Я хмыкнул: веселенькая перспективка!

«Нет, Ушастик. Иди один. Ты выздоровел, окреп. Наберешь себе новую стаю панцирных псов».

«А ты?»

«А мы с Потапом на Стрелку. К людям. Кстати, помнишь, ты назвал нас с ним разными? Будто я — такой же, как ты, а он другой. Что ты имел в виду?»

На этот раз секалан сумел сформулировать ответ:

«Ты — живой, как и я. А он — мертвый, как и все зомби…»

Открытое пространство до забора мы с Потапом преодолели без проблем. Еще издали я помахал рукой часовым на вышках, обозначая свои миролюбивые намерения. Снял с лица капюшон, показывая лицо.

— Бедуин, ты? — прозвучал окрик. — А с тобой кто?

— Да это ж Потап. Ты что, не признал?

— А, Потап… Здорово. — Часовой высунулся из укрытия, подошел к краю вышки и помахал нам рукой. — Проходите к шлюзу. Сейчас дам отмашку на пост, вам откроют.

Одна из створок внешних ворот поползла в сторону, открывая проход в крытый бронированный коридор, который соединял собой оба забора — внутренний и внешний.

Коридор вел в шлюз-предбанник — небольшое помещение без окон, все стены, пол и потолок которого были обшиты специальным антирадиационным листовым материалом на основе свинца. В дальней от входа стене виднелась еще одна дверь, которая, собственно, и вела внутрь лагеря. Но чтобы попасть туда, сначала нужно пройти короткую проверку, а если потребуется, то и дезактивацию.

В шлюзе вдоль стен стояли металлические шкафы для оружия — своеобразные сейфы с кодовыми замками вроде тех, что в камерах хранения в аэропортах. Таков порядок: все пришлые обязаны при входе сдавать оружие.

Я выложил «Макарова» и «Калаш». Взглянул на стоявшего неподвижно Потапа:

— Чего ждешь? Клади автомат.

Он послушно выполнил. В его глазах и жестах уже не осталось почти ничего человеческого — передо мной стояла самая настоящая механическая кукла с крохотными остатками разума.

Я скрипнул зубами и посмотрел в сторону открытой пока внешней двери. Ну, что мне делать, а? Уйти вместе с Потапом, присоединиться к Ушастику и бродить по диким землям этаким трио мутантов, распугивая бродяг и хуги? Или пристрелить Лешу, как он и просил? А потом застрелиться самому?

Тяжелая входная дверь медленно начала закрываться. Еще не поздно уйти…

С тихим вздохом дверь встала на место, плотно садясь в пазы. И сразу же начала открываться вторая — внутренняя.

В шлюз вошли двое дежурных: «ботаник» в полном костюме высшей биологической защиты и боец в эскаде (сокращенно от «энергетического силового костюма, адаптированного для аномалий»), этакий ходячий бронированный танк. Боец застыл в дверном проеме, автомат держал опущенным, но я был уверен: в случае чего ему хватит времени, чтобы изрешетить нас с Потапом пулями.

Я решительно захлопнул ячейку шкафа, в котором осталось оружие. Выбор сделан. И будь что будет…

— Здорово, Бедуин. Привет, Потап, — заговорил «ботаник», а боец у двери молча сделал приветственный жест рукой.

Сквозь закрытые, непрозрачные шлемы я не мог разглядеть их лиц, поэтому не знал, кто такой этот молчун в эскаде. А вот «ботаника» узнал по голосу, который через мембрану шлема прозвучал хоть и слегка искаженно, но вполне узнаваемо. Это был биофизик Николай Кузнецов, младший научный сотрудник. Нормальный парень, фанат науки и все такое.

— Как дела, Коля? — спросил я.

— Все о'кей. А что у тебя с ногой?

— Сломал. Рассчитываю получить у вас медицинскую помощь.

— Получишь. Потап, а ты здоров?

— Как хуги и упырь, вместе взятые, — поспешно ответил за Лешу я.

Мне очень не хотелось сейчас объяснять посторонним странное поведение Потапа. Ну не мог я смириться с тем, что мой лучший друг превратился в зомби! Умом уже принимал этот факт, а душой нет. Мне казалось, пока вслух приговор не произнесен, еще остается надежда…

— О'кей. — Кузнецов принялся проверять нас дозиметром.

— Что новенького на Плюке? — заполнил паузу я.

— Где? — не понял Николай.

— На Плюке. Это планета такая, выдуманная. Из фильма одного, «Кин-дза-дза» называется. Не смотрел? Зря. Отличный фильм. Будет случай, посмотри.

— Ты мне мозги не пудри, — фыркнул Кузнечик. — И зубы не заговаривай. Лучше сразу говори: аномальные образцы несете?

Цацки, или, по-научному, образцы аномальной активности, полагалось безвозмездно передавать в руки ученых для исследований. На самом деле егеря сдавали лишь небольшую часть хабара, остальное припрятывали и затем продавали перекупщикам.

Николай спросил больше для проформы, чем всерьез. Если мы сами не захотим отдавать добычу, силой ее отнимать никто не станет.