Вафли по-шпионски

– А с кем она?

– С моей теткой и еще приходит медсестра три раза в день.

– С теткой? Уж не с Милицей ли твоей?

– У меня нет другой тетки!

– А почему Марта не в больнице?

– Ты свою сестру не знаешь? Если тебе нужна Мартина машина, ради бога. Ключи у тебя есть, где она стоит, ты знаешь! Ты в котором часу освободишься? Я отвезу тебя на дачу.

– Освобожусь не раньше восьми.

– Где ты будешь? В МИДе?

– Да.

– Как подъеду, позвоню. А сейчас извини, спешу.

…Он говорил со мной, как с врагом, усмехнулся Бобров. Ну и пусть. Он дипломат, пусть налаживает дипломатические отношения. Марта теперь моя законная жена, любящая и любимая, так причем тут братья? Как там у Шекспира: «И сорок тысяч братьев…» Точно не помню, но нам с Мартой и сорок тысяч братьев не страшны.

Петр Петрович уже заранее был раздражен. И чего этот Бобров приклеился к Марте? Это неспроста, ему что-то нужно, но что? И как он умудрился… Черт бы его взял…

Бобров позвонил ему ровно в восемь.

– Петрович, я жду!

– Иду!

И это идиотское «Петрович»…

Бобров стоял возле своего «пежо». И что Марта в нем нашла? Хотя, надо признать, в нем чувствуется самец… И притом очень породистый…

– Привет! – улыбнулся Бобров и протянул руку. Сокольскому ничего не оставалось, как пожать протянутую руку.

Они сели в машину. Сокольский заметил на пальце Боброва обручальное кольцо.

– Окольцевал мою сестру?

– Точно, окольцевал. Петя, ты пойми, я люблю ее! И мне ничего кроме нее самой не нужно. Нам хорошо вместе. И мы хотим ребенка… А ты почему-то злишься, негодуешь! Это что, братская ревность?

– Что за бред! Скажи лучше, что с ней случилось?

– Ты, вероятно, знаешь, как я впервые увидел Марту?

– Слышал эту душещипательную историю.

– У нее был обморок. Но она, конечно же, к врачу не обратилась.

– А мне сказала, что обратилась и что пьет какие-то таблетки.

– Да наврала она все! И вдруг обморок повторился и опять в машине. А это плохие шутки. И я отвез ее к врачу.

И Бобров пересказал Сокольскому то, что говорил ему Пыжик.

– Черт-те что, она же еще молодая, тридцатник всего…

– Твоя сестра настоящее чудо, но упрямая до ужаса. Ладно, скажи лучше, трудно сейчас работать?

– Ох, не говори…

Они замолчали. Боброву показалось, что лед сломан. Он отвлекся на дорогу, пришлось сбросить скорость из-за ремонтных работ, а когда искоса глянул на Петровича, то заметил, что тот смотрит на него с явной неприязнью. Вот чудак, подумал Бобров, а впрочем, мне плевать.

Марта лежала под капельницей.

– Петька! – завизжала она. – Петечка, как же я рада, какой ты молодец, что приехал. А Миша где?

– Забирает что-то из машины. Ну здравствуй, болящая! Ишь чего удумала, хворать в такую погоду! А что за гадость в тебя вливают?

– Это средство для чистки периферических сосудов! – старательно доложила Марта.

– Обалдеть!

Тут в комнату вошла пожилая женщина.

– О, вот и все на сегодня! Давай, держи ватку покрепче.

Она ловко заклеила ватку двумя полосками пластыря.

– Спасибо, Дарья Николаевна. А это мой брат приехал!

– Очень приятно. Ну, до завтра!

Она ушла.

– А где же Миша?

– Придет сейчас! Что, прямо жить без него не можешь?

– Не могу, Петечка, совсем не могу!

– Господи, и что ты в нем нашла?

– В нем? Все! Абсолютно все! – пылко воскликнула Марта.

В комнату заглянула Милица Артемьевна. Сокольский вскочил.

– Петя! Сколько лет, сколько зим! Какой ты стал… импозантный! Видишь, как Господь распорядился, я тут за твоей сестрой ухаживаю, она чудная девочка…

И тут появился Бобров с Тимошей на руках.

Лицо Марты осветилось.

– Мишенька, приехал!

– Тимошка, и ты здесь! – засмеялся Сокольский. – Я гляжу, Мишка, он тебя признал!

– Не просто признал, а страстно полюбил! – проворковала Марта.

Бобров осторожно спустил кота на кровать. И обнял Марту.

– Маленькая, как ты?

– Да хорошо, но я так скучала…

– Петя, пойдем-ка на террасу, пусть они тут поворкуют, все-таки молодожены.

Петр Петрович вышел вместе с Милицей Артемьевной.

– Миша, родненький мой…

Он привычным движением запустил руку ей в волосы, а она потерлась щекой о его запястье.

– Знаешь что, я думаю ничего страшного не случится, если ты сегодня поужинаешь с нами на террасе, ты ж все равно питаешься сидя, а потом приляжешь там на диване.

– Ура! Мишенька!

Она уже хотела вскочить, но Бобров ей не позволил, подал халат и тапки, а потом подхватил ее на руки и понес на террасу.

– Миш, но я же все равно встаю в туалет…

– А мне приятно носить тебя на руках.

– О! – воскликнула Милица Артемьевна при виде их. – Прекрасная идея!