Вагнер – в пламени войны

– Кому еще что надо от меня… – ворчал я и боялся более всего, чтобы меня не потеряли, так как хоть и был я уставший и не выспавшийся, но отлынивать от боевых забот у меня не хватило бы воспитания, и потому мне нужно было участвовать по возможности во всем, что представлялось возможным. Поднялся наверх, прошел до веранды и заглянул туда. Там на посту сидит Лесник.

– Лесник… Где Император и остальные? – спрашиваю его я.

– Только что ушли к элеваторам, – отвечает мне Лесник.

Я быстро выхожу на улицу и вижу четырех человек, идущих в колонне друг за другом. Впереди идет Пингвин, за ним ретивые молодые бойцы-медики-молодцы, а замыкает колонну мой бравый интеллигентный командир с вызывающим и гордым позывным «Император».

«Черт бы вас побрал. Вы какого черта мой позывной крикнули и ушли без меня…» – ворчу я про себя тихо. Догоняю эту колонну, эвакуационную группу. Присоединяюсь к ним в хвосте. Идем. Рвутся мины или снаряды вокруг этих элеваторов теперь не часто и чаще за ними и левее от них. Пока шли, узнал у Императора, куда мы идем. Ну, ясно, так и думал, что в лесополосу за элеваторы. Дошли до котлована. Спустились в него. Котлован оказался неожиданно глубокий очень, в глубину так примерно метра четыре аж или четыре с половиной. Пологий склон вниз котлована идет, а на самом дне его лежат длинные плиты железобетонные, в форме ромбов. А также, ближе к плитам, на склоне котлована лежит гранатомет заряженный, морковкой вниз, и БК к гранатомету, штук семь. Слева, на краю котлована, если повернуться в сторону Курдюмовки, стоит на сошках пулемет – ПКМ, брошенный здесь хохлами, видимо. Наверное, взять с собой не смогли. И гранатомет не взяли с собой. Почему? Может, раненые были, а может быть… черт его знает.

Итак, мы прибыли до первого элеватора, слева большой вход в него. Наверное, здесь раньше и ворота были. Там внутри видно какое-то оборудование, и висят на тросах какие-то металлические конструкции. Правее, в этом же элеваторе, имеются две ниши, располагающиеся у самой земли, что можно в них ползком на брюхе заползти. Ниши маленькие. Каждая ниша высотой не более метра, в глубину полтора метра, а в ширину тоже полтора. Немного, но спрятаться там от мин и осколков можно. Это как мешочки бетонные или каморки бетонные, находящиеся в самом здании элеватора. Стену элеватора и сам котлован отделяет узкая тропинка, то есть от стены элеватора сразу фактически начинается котлован, а вернее плавный спуск в него, становящийся ниже все круче. Пингвин стоит в котловане и о чем-то думает, на что-то решается. Вот он ведет переговоры по рации. Вот смотрит на нас.

– Поперли? Сначала до второго добежим, а потом бегом до лесополосы… – командует он очень спокойным тоном. Мы сразу начинаем после его предложения-команды пробираться к верху котлована на левую его сторону. Вроде бы все готовы. Пингвин рванул вперед, мы за ним. Такое чувство, что хохлы просто ждали, когда мы побежим – начались разрывы мин вокруг нас. Земля вверх летит вокруг, а мы бежим. Добежали до стены второго элеватора. Собрались у левого края его, собираясь оттуда рвануть вперед до лесополосы через поле. И тут как даст мина чуть ли не по нам, взрыв мины пришелся за метр до стены элеватора за левым углом, подняв вверх кучу земли. Начала рвать вверх земля и чуть далее, метров за десять от левой стены элеватора. Клали вэсэушники, не жалея боекомплекта.

Мы пытались еще раз выбежать за угол к полю, но нас опять остановили разрывы мин. Пингвин скомандовал: «Назад, уходим». Группа бегом вернулась к первому элеватору, попрыгав в котлован. Ждали еще пять минут, но обстрел украинской арты не прекращался. Я, стоя ниже на два метра от верхнего края котлована, смотрел поверх него. Взлетали клочья земли, и казалось, что я на неведомой мне машине времени вдруг перешел в другой временной отрезок, попал в 1943 год, на ту самую войну. Все, что я видел в документальных и художественных фильмах про артабстрелы в годы Отечественной войны, сейчас предстало в реальности перед моими глазами.