Вагнер – в пламени войны

Оказалось, что он из Протвино, что находится в Подмосковье. У меня в этом академгородке, кстати, родственники проживают, и сам я неоднократно в этом городе бывал. Мужчина, оказалось, прибыл на базу ГРУ для прохождения службы по контракту. Постояв немного и поговорив так, ни о чем, мы двинулись по тропинке под мост, затем налево, прошли шлагбаум, у которого стояли срочники… Затем дорога превращалась в развилку, уходя налево и вправо, а левее от нас у развилки красовался огромный щит, на котором изображен был воин и какая-то очень патриотическая надпись. Я начал заворачивать вправо, к Пионерлагерю. Пионерлагерь? Да, Пионерлагерь, такой позывной носила база группы «Вагнер» около хутора Молькино. Мой спутник, собиравшийся служить по контракту в подразделении ГРУ, видимо, пошел за мной, но я, повернувшись к нему, сказал:

– Думаю, тебе налево. Там база гэрэушников, а я в Пионерлагерь.

– Так ты в Пионерлагерь? – удивленно посмотрел на меня детина, и я в уме своем констатировал, что «ведь да, я не сказал ему о том, что приехал на работу именно к вагнерам». Про этот Пионерлагерь знает уже добрая часть населения страны, интересующаяся войной. Этот объект стал уже легендой, этаким призраком, летучим голландцем или несуществующим оазисом пиратов. Так его воспринимало общество, ведь в газетах, в интернете писали о нем, но всякий раз кто-то выдавал опровержение, что нет никакого «голландца», нет никакого Пионерлагеря, а есть ферма для индюков, что подтверждали в прессе какие-то там местные жители… Это потом я пойму, что нет там никаких местных жителей, так как гражданские просто по определению не могут жить на полигоне базы ГРУ под Молькино. Однако отвлеклись…

И вот, после того, как этот здоровенный детина сообразил, что идет не туда, он повернулся лицом к срочникам, проделал к ним шага четыре и спросил:

– Как в войсковую часть пройти?

На что они замахали ему рукой как раз в ту сторону дороги, что уходила влево.

– Туда иди…

Так мы разошлись, кивнув друг другу на прощание головами. Вспоминаю и сейчас этого человека. Дай ему, вселенная, добра и удачи в его нелегком военном труде, ведь эти мужики из ГРУ несут тяжелейшее бремя этой войны, на них лежат особые задачи. Итак, я продолжил движение по дороге, уходившей куда-то в лес. Дорога местами под асфальтом, а местами где-то щебень, а где-то и так, вытоптанная земля. Жарко. Сумка за спиной, которую я держу левой рукой за лямку. Мимо меня проезжает легковой автомобиль, еще один навстречу, – белая иномарка. Видно, что в ней сидят человека три, в военной полевой форме. Дорога заворачивает влево, кругом лес, зелень, и так идешь и думаешь о том, какая она, эта база… Банальное человеческое любопытство, несколько легкое тревожное состояние по поводу того, как меня там встретят и быстро ли примут в свои ряды, а также мысли о военном будущем, – все это крутится в голове. О доме же я запретил себе думать, так как мысли о прошлом могут только мешать мне сейчас. Вот еще сзади гудит мотор, это грузовой «Урал», кузов которого накрыт брезентом. Он проезжает мимо меня справа, создавая ту самую реальность скорой моей милитаристской деятельности. Не знаю по времени, но, наверное, с полчаса я шел до Пионерлагеря, притом что ходил и хожу всегда быстро. Я еще в юности своей выработал привычку ходить быстро, крупным шагом, и чтобы непременно был поднят подбородок. Временами, было и такое, ввиду гнетущей меня реальности этого мира, что моя привычка сходила на нет, но быстро восстанавливалась, как только я брал себя в руки. Привычка или дрессировка своего организма, когда приучаешь себя вести как обычно или уметь создавать бодрый вид, даже в невзгодах, – дело великое! И вот теперь, пусть даже под тяжестью бог весть чем набитой сумки, я смело и даже радостно направляюсь крупным шагом к своему новому великому будущему.

Когда дорога взяла левее, я увидел еще троих, идущих с сумками. Я быстро их нагнал, и между нами было расстояние чуть больше, может быть, шести или семи метров. Ребята о чем-то друг с другом переговаривались, а вид у них был очень обычный. Одеты они были в спортивные брюки, легкие куртки и кроссовки. То ли шли устраиваться на работу в «Вагнер», то ли из отпуска возвращались, – может, и бывалые воины… Кто их знает – курсанта от военного профессионала я и сейчас не отличу. Это только в кино сценарист или режиссер наделяют своих спецагентов или французских легионеров особыми какими-то там приметами. В жизни все проще: на войне он в бронежилете и разгрузке и с автоматом, а в мирное время в очках, строго одет в классику или шорты и похож на обычного инженера или даже на преподавателя вуза, или же на хорошего семьянина Васю из соседнего подъезда. Хотя школьных учителей вот я там встречал… но об этом потом. А сейчас вернемся или, лучше сказать, перейдем к тому самому зеленому забору.