Прежде всего, становится ясным, что персонажей не два, а три. Справа от козлика изображена голова оленя с протокирилловской надписью МАРАЛ
, тогда как внизу изображена наклонившаяся обнаженная женская фигура (вид сзади) с надписью МАРА. Тем самым мы имеем весьма странную троицу из двух животных (козлика и марала) и женщины (богини Мары). Вообще говоря, на это указывали уже первые исследователи данного места, которые писали:Так что эта дополнительная к русским руничным германская руническая надпись свидетельствует о том, что, во-первых, русское святилище позже стало использоваться германскими язычниками, во-вторых, средневековые германцы прекрасно читали русские Silben (слоги, то есть руницу) и, в-третьих, германские обряды жертвоприношения во многом соответствовали русским, а святилище и ими считалось таковым. Таким образом, перед нами – блестящий памятник преемственности между русской и германской культурами.
Вернувшись к троице Мара – марал – козлик, изображенной в Доме Мары, отметим, что троичность, как теперь выясняется, была присуща и существам загробного мира. Более того, каждый из данных образов получил свое развитие как в теонимии, так и в демонологии. Так, ниже всего опустился козлик, чья частичная антропоморфизация создала облик черта (дьявола, Вельзевула). Пара «марал – Мара» со временем стали пониматься как «северный олень – северная богиня», то есть как сказочная Снежная королева, к которой можно добраться на северном олене (сказка Г. Х. Андерсена «Снежная королева»). Там, во мраке вечной ночи, Снежная королева замораживает сердца людей, то есть практически умерщвляет их, хотя и с возможностью воскрешения. Марал же, приобретая человеческие черты, как хранитель рун становится существом соседней с Руновой Русью области, Порунья, то есть Поруном-Перуном. Наконец, Мара содержит в своей власти письмена, в частности, написанную Родом книгу судеб, для хранения которой в ее храме появляется особая жрица, названная в честь Мары Марией (то есть Маровой, Мариной), и та, зная судьбы всех людей земли, основывает свой культ Непорочной Девы (то есть жрицы), который далее перерастает в культ ее божественного сына Иисуса Христа. Тем самым Мара, поначалу просто жрица Макоши, не только постепенно создает свой культ загробного мира, смерти и воскресения, но и передает эти функции жрице Марии, которая воплощает их в судьбе собственного сына. Так что Мара оказывается не просто антиподом Макоши, но и антиподом с крайне богатыми потенциями.