Вагрия. Варяги Руси Яра: очерк деполитизированной историографии

В отношении собственно гульдгубберов 80% образуют одиночные фигуры, а 20% – парные. У одиночных губберов фигуры обычно показаны в профиль и редко фронтально, тогда как двойные губберы показывают в профиль мужчину и женщину с лицами, развернутыми друг к другу и в касании. Все гульдгубберы изображают одетые, в полный рост стоящие фигуры. Из 600 различных оттисков примерно 120 являются двойными губберами, 50–55 показывают одиночных женщин и 215–229 – одиночных мужчин. Остальные либо слишком фрагментарны, либо слишком повреждены для точной атрибуции и различения, однако тоже могут принадлежать к группе одиночных фигур, изображенных в танцующей позе в профиль. Они не могут быть атрибутированы по их полу с полной определенностью, но обычно рассматриваются как танцующие мужчины.

Региональное распределение внутри этих групп очень неравномерно: видимо, все находки из Норвегии являются двойными губберами, из них примерно 430 – различные отпечатки, Борнхольм насчитывает лишь 15 двойных губберов, 30 женских фигурок и более 200 мужских. Находки в Южной Швеции представляют все эти типы с сильным преобладанием двойных губберов и женских фигур, тогда как в Гудме-Линдеборге двойные губберы образуют большинство. В Скандинавии имеется лишь около 20 локализованных мест находок.

Что касается производства, то были найдены шесть бронзовых или металлических моделей, две – в Уппакре (Швеция), представлявших одиночные мужские и женские фигуры, две – в Борнхольме (Меллегард и Сюльтен), обе мужские, и еще две – в Вест-Зиланде, обе женские (Нибле). В этих находках не представлена Норвегия и двойные фигуры. Никакие из найденных в Гудме-Ландеборге фигур не были изготовлены в тех местах. Большинство гульдгубберов, которые были созданы с помощью бронзовых моделей, прямоугольны, хотя некоторые из них закруглены сверху позже, чтобы создать эффект арки, обрамляющей фигуры. Большинство из этих прямоугольных изделий имеют от 7 до 20 мм в длину и от 3 до 10 мм в ширину и, несмотря на свои миниатюрные размеры, обладают достаточным пространством для своеобразной рамки, окаймляющей фигуры в большинстве случаев, что делает общий вид более оформленным. Когда такая рамка, сделанная индивидуальным пунктиром, совпадает с округленным верхом, это приводит к округлой арке псевдоархитектурного типа, тесно примыкая к aediculum’y, известному по классической и христианской иконографии, “что сигнализирует августейшее положение фигуры к ее окружению” [234, с. 177].