Ваятель фараона

Не каждому скульптору приходится ездить в карьер, когда ему требуется камень для статуи. Конечно, большие глыбы, из которых можно вырубить статуи для храма, обрабатывают прямо на месте. Глыбы же поменьше - для статуй в гробницах чиновников и жрецов - грузят в необработанном виде на корабли и везут вниз по реке. Когда слух о прибытии такого груза разносится по городу, скульпторы спешат на берег: ведь спрос на камень велик. Иногда из-за какого-нибудь очень симметричного камня, работать над которым гораздо легче, разгорается оживленный торг - каждый мастер готов заплатить больше другого. Не раз Тутмос, когда он приходил слишком поздно, возвращался с пустыми руками, так как все хорошие, подходящие для работы камни уже нашли себе хозяев.

Конечно, для статуи Небамуна требовался очень хороший камень. Он должен был быть красновато-коричневого цвета, цвета загорелой человеческой кожи, не крупнозернистым и, естественно, без трещин. Старый мастер придавал очень большое значение материалу. Он предпочитал подождать месяц, другой, чем начинать работу с неподходящим камнем.

Модель статуи была уже давно готова. Изо дня в день старик работал над ней. Он сам отличался медлительностью и добросовестностью в работе и от своего подмастерья требовал особой тщательности, никогда не пропуская ни одной детали, выполненной, с его точки зрения, недостаточно аккуратно.

Но вот наконец Иути завершил работу и остался ею доволен. Он приказал Тутмосу сделать гипсовый слепок с глиняной модели. Так как глина, высыхая, трескается, то, пока она еще сырая, из гипса можно изготовить форму и с ее помощью отлить затем прочную гипсовую модель, по которой подмастерье создаст статую в камне. Сам Иути больше уже не может обрабатывать камень. Слишком слабы стали его руки.

Однажды около пяти часов после полудня, когда Тутмос убирал мастерскую, а старый Иути собирался поесть, открылась дверь и вошел Минхотеп. Он дружил когда-то с сыном старого мастера и был одним из немногих, кто не забыл дорогу к хижине одинокого старика.

- Отец Иути! - крикнул Минхотеп еще с порога. - Пошли Тутмоса вниз к реке. Там пристал корабль и привез очень хороший камень. Я только что купил несколько глыб для гробницы Рамосе.

У Минхотепа была большая мастерская, и даже сам верховный сановник делал ему заказы.

Тутмос поставил метлу и уже собрался уходить, когда Минхотеп спросил старика:

- А какие изображения и статуи заказал Небамун для своей гробницы?

Как бы хотелось юноше услышать, что ответит старик своему гостю! Ведь с ним, Тутмосом, молчаливый мастер обсуждал лишь повседневные дела. Однако Иути жестом приказал ему идти.

Тутмос быстро спустился к берегу. На этот раз повезло: корабль причалил недалеко от хижины старика. Рабочие только еще сгружали тяжелые каменные глыбы, и наплыв покупателей был пока небольшой. За несколько медных дебенов Тутмос приобрел камень, который, как он считал, удовлетворял требованиям старика. Ему как раз подвернулись запряженные быками сани, которые смогли доставить груз наверх, к хижине. У берега всегда стояло несколько бычьих упряжек, хозяева которых зарабатывали перевозкой грузов.

Когда Тутмос вернулся в хижину, оба мастера все еще сидели и разговаривали. На столе стояли сосуды с пивом и лежал свежий хлеб, принесенный сегодня утром слугой Небамуна. Они макали хлеб в масло и угощались финиками.

Было бы неприлично, если бы Тутмос сел за стол вместе с двумя мастерами. Хотя Иути и ел вместе с Тутмосом, когда они оставались вдвоем, но он не потерпел бы раба, осмелившегося сесть за один стел с уважаемым гостем.

Но Тутмос и не думал об этом. Он лишь коротко рассказал о покупке камня и уселся на пол в углу комнаты. Тутмос порядком проголодался, но привык ограничивать себя во всем и ждать.

Иути был возбужден. Не часто Тутмосу приходилось видеть его в таком состоянии. Может быть, это от пива? Или причина в госте? Ведь гости теперь редко бывают в этом доме! Должно быть, приход Минхотепа навеял на старика воспоминания о прошлом, о лучших временах.

Старик рассказывает о своей юности, перебирает воспоминания прошлого. Дни тогда были длиннее, солнце светило ярче, пиво было крепче, а финики слаще. В те времена царь, второй Аменхотеп, сам участвовал в походах в чужеземные страны, обращая в бегство кочевников пустыни и отправляя корабли, тяжело нагруженные данью, в город Амона. В стране царил мир, и ни один из вассалов не решался подняться против сына Амона. И тогда для царя не было лучшего развлечения, чем мчаться в своей охотничьей колеснице по пустыне и выгонять из логова хищников. Царь обладал удивительной силой. Ни один человек не мог натянуть тетиву его лука. Стрела, пущенная рукой царя, никогда не пролетала мимо цели!

- Скажи, ты знал и его отца, Великого Тутмоса, при звуке шагов которого содрогался мир? Ты помнишь царицу Хатшепсут, посылавшую свои корабли в священную землю Пунт? Правда ли, что ее отравили?