Ваятель фараона

- Пусть он едет с миром, Ипу! - сказал Бак, положив тем самым конец спору между друзьями. - Я нисколько не возражаю против отъезда Тутмоса. Он побеспокоится о том, чтобы о нас, скульпторах, не забыли, чтобы помещения для наших мастерских были построены как можно быстрее... Да и недалеко от строящихся дворцов и храмов. И чем быстрее мы переедем, тем быстрее ты, Тутмос, сможешь стать... моим зятем!

Эти слова зажгли сердце Тутмоса, как факел, упавший на кучу сухого хвороста. В течение всей работы в мастерских главного скульптора дочка Бака только несколько раз мельком попадалась на глаза Тутмосу, и никогда, даже во сне, он не мог и подумать, что главный скульптор прочит свою дочку ему в жены. По правде сказать, он не помнил ее лица. Оно не произвело на него такого впечатления, как когда-то лицо девушки у колодца. Но тут главное в том, что он, Тутмос, стал человеком, который может жениться, - сейчас он достиг такого положения, что сам мастер сватает за него свою дочь!

Волна радости и гордости переполняет его душу. Тутмос даже не знает, что ему ответить главному скульптору. Очевидно, Бак и не ждал никакого ответа. Он лишь быстро кивнул Тутмосу и удалился, прежде чем самообладание вернулось к юноше.

Некоторое время Тутмос сосредоточенно изучал песок под ногами. Потом он спросил:

- Ипу, ты слышал, что сказал Бак? Ипу! Ты слышал?

Но тут молодой скульптор заметил, что, к его огорчению, рядом с ним никого нет, Ипу ушел.

Тутмосу так и не удалось поговорить с Ипу - ни вечером, ни утром следующего дня. Лежанка была пуста. Он долго не мог заснуть: картины будущего сменяли одна другую перед его глазами. Он видел свой будущий дом, сад вокруг него, свою мастерскую, работу и развлечения. Все это представлялось ему во всех подробностях, со всеми мелочами. Тутмос проснулся утром, после короткого тяжелого сна, когда небо над горизонтом только еще начало розоветь. Рядом лежал его друг. Тутмос пытался растолкать спящего, но так и не смог его разбудить. А ведь корабль должен был отплыть на рассвете, и Тутмосу пора было уходить!

Он наклонился над спящим другом, сказал: "С миром, Ипу, оставайся с миром!" - прижался щекой к его щеке. Но запах пива, которым разило от спящего, заставил его отпрянуть. Неужели он пьян? Это впервые в его жизни!

В любое другое время Тутмос задумался бы и обиделся на Ипу. Но в это утро его душа была настолько переполнена радостным ожиданием, что уже ничто не могло омрачить его настроения. Тутмос вскочил на ноги и потянулся, разминая затекшее тело.

Утренняя прохлада, ласкавшая его кожу, показалась ему особенно приятной.

Тутмос еще вечером попрощался со своими товарищами по работе, с главным скульптором и его семьей.

Бак ни одним словом больше не намекнул о своем намерении выдать дочь за Тутмоса.

Какое-то странное чувство охватило юношу, когда он стоял против дочери мастера. Он не мог отказать себе в желании рассмотреть ее и исподтишка бросал на нее изучающие взгляды. У нее тонкий, острый, немного удлиненный нос. Слегка выступающие скулы не украшают ее лица. Девушка, видимо, заметила, что Тутмос разглядывает ее, и, покраснев, отвернулась. Они не обменялись ни одним словом, в чем, впрочем, и не было необходимости.

Двор, куда вошел Тутмос, был пуст. Даже старого Неджема не было видно. Юноша смыл остатки сна холодной водой у колодца и зашагал по дороге, не обремененный никакой ношей. Кроме набедренной повязки, на нем ничего не было. Кое-какой инструмент был доставлен на корабль заранее. Но то, что он был в милости у царя, значило для него больше, чем все сокровища, которыми могут владеть люди, ибо это открывало перед ним путь к Атону.

Вершины гор на западе уже купались в лучах только что поднявшегося над горизонтом солнца. Тутмос ускорил шаги. Он даже ни разу не оглянулся на город, в который, как ему казалось, он никогда больше не вернется.

5

- Вы приехали, когда у нас уже все готово! - этими словами встретил Тутмос старого Неджема, который пришел в его дом в Ахетатоне.

Тутмос был разочарован. Он с часу на час ждал, что к нему зайдет главный скульптор фараона или по крайней мере Ипу. Ему было известно, что еще три дня назад Бак вместе со своими мастерами прибыл в Ахетатон и что они заняли просторное помещение, специально предназначенное для мастерской главного скульптора и расположенное не далее чем в пятистах шагах от дома Тутмоса.

Так, значит, они прислали старика! Ни мастер, ни друг не могли сами зайти к нему. Так-то обстоит дело! Но Неджем здесь ни при чем. Тутмос не даст ему почувствовать своего разочарования.

Он ведет старика через всю свою усадьбу, показывает ему главный дом, который еще только строится, дома для подмастерьев, сад с глубоким колодцем, окруженный подрастающими акациями. Тутмос собирается посадить еще финиковые пальмы и смоковницу, которая вряд ли будет дарить его своей тенью, - в лучшем случае под тенью дерева будут сидеть его дети и внуки.