Ваятель фараона

Отчаяние, охватившее Эсе, делало ее еще красивей. Но сердце Тутмоса окаменело.

– Но и это еще не все, – сказал он с горечью. – Мало того, что ты годами обманывала меня, но ты еще допустила, чтобы Уна поселился в моем доме и, как паразит, питался кровью его хозяина!

– Как ты можешь так говорить, Тутмос! Разве он не понравился тебе? Разве ты не смеялся при его шутках? Тебя всегда радовало, когда он рассказывал свои истории. А теперь ты хочешь сделать его несчастным? Или ты хочешь его спасти?

– Я не могу его спасти! Он шпион жрецов Амона!

– Это неправда! Он сказал, что отступился от Амона. Он понял, что Атон – единственный бог.

– Это всего лишь притворство.

– Ну а если и притворство – он же мой брат.

Единственный оставшийся в живых, последний из моих братьев, Тутмос перестал слушать ее стенания, повернулся и пошел к двери. Тут Эсе вскочила с ложа и бросилась на грудь к мужу.

– Я не отпущу тебя! Ты уходишь, чтобы донести на него! Ты хочешь выдать его палачам!

Ни разу, с того времени, как он увидел Эсе, не поднял он на нее руки. Никогда не бил ее. А теперь, когда она в отчаянии обхватила его шею, он оттолкнул ее рукой, привыкшей дробить скалы. Не удержавшись на ногах, Эсе упала и, застонав, осталась лежать на месте. Тутмос вышел, даже не посмотрев на нее.

Когда Тутмос вернулся в столовую, Небвера там уже не было. Тогда он пошел к дому Туту, но там ему сказали, что тот ушел во дворец. На вопрос о шурине ему сообщили, что Уна по распоряжению господина в составе посольства выехал в Сирию к правителю аморитов Азиру.

Что это? Случайное совпадение? Или хитрец, узнав Небвера и почувствовав опасность, понял, что ему необходимо исчезнуть незаметно, не поднимая шума?

Глубокое безразличие охватило Тутмоса. Лучше всего было бы сейчас вернуться домой, броситься на свое ложе и заснуть, заснуть так, чтобы ни о чем больше не думать. Но он взял себя в руки и направился к дому Ани, где надеялся встретить Небвера. Он не ошибся: дядя беседовал со старым писцом, поседевшим на службе у трех царей.

Лицо Ани носило на себе отпечаток глубокой старости. Он рассказывал о своей молодости, рассказывал, как сопровождал четвертого Тутмоса во время охоты в пустыне, – этого развлечения теперь уже никто больше не знал. Небвер следил за его рассказом так, как прилежный ученик следит за рассказом учителя, и заметил вошедшего Тутмоса лишь тогда, когда тот кашлянул, чтобы дать знать о своем присутствии.

Тутмос был не настолько невежлив, чтобы прервать их разговор. Он опустился на пол в одном из углов комнаты, скрестил ноги и стал ждать. Внешне он был спокоен, но душу его раздирало волнение. Наконец Небвер сказал:

– Ты странный человек, Тутмос. То ты убегаешь, не попытавшись объяснить свое поведение, то сидишь в углу и молчишь как рыба.

– Я… я должен с тобой поговорить! – сказал Тутмос и поднялся.

За свою долгую жизнь Ани научился понимать не только письменные знаки, но и выражения человеческих лиц. Он взглянул на Тутмоса и сразу понял, что у того случилась беда.

– Надеюсь, ты пришел не для того, чтобы увести Небвера из моего дома, – сказал он. (Гость только что рассказал ему о своей необыкновенной встрече с племянником.) – Ты умеешь проявлять должное уважение к возрасту, но сейчас тебя тревожат другие заботы. – Сказав это, он приветливо кивнул головой и вышел из комнаты.

«Что может знать он о моих заботах?» – подумал Тутмос испуганно, но тут ему пришла в голову мысль:

«Вот кому я бы мог довериться». И это сразу же успокоило его.

– Я был у Туту. Сына Панефера нет больше в Ахетатоне.

– Так это был все же он… – сказал дядя не особенно дружелюбно. Из-за него ты умчался, ничего не объяснив?

По всему было видно, что он обиделся. Тутмос поспешил ему все рассказать.

– Дело не в нем, дядя, а в Эсе, которая внезапно исчезла.

– Хорошая хозяйка никогда долго не остается на одном месте! Она наблюдает за порядком повсюду, во всем доме…

– Нет, у меня внезапно возникло подозрение, что она могла попытаться предупредить жреца Амона.

– Предупредить? Почему же Эсе? Что она имеет с ним общего?

– Она… она его сестра! – Эти слова прозвучали, словно удар топора, подкосившего дерево.

– А ты… ты знал об этом?

– Я ничего не знал. Клянусь Атоном… я не представлял себе этого даже во сне! Но когда ты описал сына Панефера и я понял, что это мой шурин Уна, да еще увидел, что Эсе внезапно исчезла, во мне вспыхнуло подозрение возможно, она захотела его предупредить. Я и убежал, дядя, чтобы удержать ее, прости меня за это!

Небвер ничего не сказал в ответ, но его суровый взгляд говорил гораздо больше слов.

– Однако, – вымолвил он наконец, – значит, ты не смог ее удержать, если Уна сумел обеспечить себе безопасность!

– Нет, дядя, это было не так. Я нагнал Эсе. Я заставил ее вернуться вместе со мной. Я оставил ее дома и поспешил к Туту. Там мне сказали, что Уна с письмами своего господина находится уже на пути к Азиру, правителю аморитов.

– Это могло быть простым совпадением, – сказал Небвер. – Но это могло быть и больше, чем совпадение.

– Может быть, он узнал тебя и решил предотвратить опасность.