Вайдекр, или Темная страсть

Первая брачная ночь стала для нас с Гарри именно тем, что мы и ожидали, но оказалась окрашена для меня еще и удовольствием обманывать Селию, спавшую за соседней дверью. Гарри пришлось зажать мне рот рукой, чтобы заглушить мои крики, и этот намек на его насилие и мою беспомощность взволновал нас еще больше. Когда же для него, в свою очередь, настал кульминационный момент, то ему пришлось спрятать голову в подушку, чтобы сделать неслышным тяжелый стон наслаждения. Затем мы долго лежали в молчании и спокойствии, не тревожась о наступающем утре.

Отель «Голден Флис» в Портсмуте оказался расположенным у самых стен гавани, и, когда мы засыпали, я слышала шепот моря. Запах соленого воздуха говорил мне, что наше путешествие уже началось и Вайдекр с его надеждами и страхами остался далеко позади. Гарри громко вздохнул во сне и отвернулся, а я продолжала тихо лежать в этой чужой комнате, смакуя свое первое расставание с домом, которое делало его еще желаннее. Бессознательно мои мысли вернулись к Ральфу, прежнему Ральфу моего девичества, и его роковому желанию лежать вместе со мной в господской кровати. Да, он был прав, завидуя нам. Земля и богатство, которое она дает, — это самые главные вещи на земле.

Я долго лежала на спине, глядя широко открытыми глазами в темноту и слушая шорох волн, ласкающих стены гавани, как будто они вздыхали от счастья, прикоснувшись к земле. Послушный Гарри безоговорочно принадлежал мне, за стеной спала Селия, уверенная в моей дружбе. И прежняя ноющая боль в сердце, страх остаться нелюбимой и никому не нужной в своем собственном доме постепенно оставлял меня. Мой брат, сквайр, обожал меня и спешил ко мне по одному мановению моей руки. Я была в безопасности. Он был полноправным хозяином нашей земли и подчинялся каждому моему приказанию. Но я продолжала невидящими глазами смотреть в серый потолок надо мной и знала, что мне этого уже недостаточно. Я нуждалась в чем-то большем. Мне не хватало той магической силы, которая была в нем, когда Гарри стоял во весь рост на верху телеги, высокий, золотоволосый, бронзовый бог земли. Когда я выступила навстречу ему из глубины амбара, я приветствовала не только желанного мужчину, а когда он смотрел на меня, не отрывая глаз, он видел перед собой темную богиню земного плодородия. А теперь он превратился в заурядное человеческое существо в ночном колпаке, и этот образ исчез, а вместе с ним исчезла и моя страсть.

Конечно, я всегда думала о Ральфе. Во время наших постоянных любовных встреч и поцелуев в укромных местах его никогда не оставляла некая магическая власть надо мной. В нем всегда ощущалась темная сила грозного леса. От него исходил магический дух Вайдекра, он дышал этой магией. А в Гарри не было ничего подобного.

Я перекатилась на другой бок и прижалась к довольно пухлым ягодицам моего брата. Никогда Ральф не принадлежал мне так полно, как он. Я не могла не обожать сквайра, но поневоле чувствовала легкое презрение к мужчине, которого я третировала, как глупого щенка. Каждый опытный наездник предпочитает хорошо вымуштрованную лошадь, но кто не насладился бы борьбой с животным, чей дух не удалось смирить? Гарри всегда принадлежал и будет принадлежать сегодняшнему дню. А мне было нужно нечто другое, из тех языческих времен, когда таинственные создания бродили по лесам Вайдекра. Я сонно улыбнулась, представив себя гибким великолепным зеленоглазым зверем. И тут же провалилась в глубокий, глубокий сон.

Утренняя суета отеля разбудила меня довольно рано, задолго до того, как моя горничная принесла мне чашку утреннего шоколада и горячую воду для умывания. Из моего окна была видна вся гавань, и ее вода приветливо синела, рыбачьи лодки и небольшие яхты весело подскакивали на легких волнах. Предвкушение предстоящего путешествия волновало нас, и мы с Селией смеялись как дети, всходя на борт парома, пришвартовавшегося у высокой пристани.

Первые несколько минут были восхитительны. Маленький корабль храбро покачивался на волнах, пирс был густо облеплен людьми, продавцами сувениров из ракушек и стекла, акварельных пейзажей Англии, а также фруктов и еды в дорогу.

Даже вид безногого калеки — несчастного моряка — не напугал меня. И хотя я с ужасом смотрела на страшные обрубки его ног, наблюдая, как отвратительно ловко и опытно он передвигается с их помощью по земле, мне было совершенно ясно, что, оставляя Вайдекр, я бегу от неотвратимого, медленного приближения Ральфа. Я суеверно бросила нищему пенни, он поймал монетку опытной рукой и поблагодарил меня с заученной плаксивостью. Горькая мысль о Ральфе, моем любимом Ральфе, поверженном в бедность и нищету, сжала мое сердце. Но я тут же отбросила ее в сторону, привлеченная восклицанием Селии:

— Смотри! Смотри! Мы отплываем!