Вайдекр

— Что ты такое говоришь, — рассмеялся Гарри. — Ведь это же мои покупатели. Я бы хотел, чтобы они ели только белый хлеб из моей пшеницы, ничего, если немного поголодают в неурожайный год. Придет день, когда мы засеем всю землю пшеницей и наша страна будет есть прекрасный белый хлеб.

— Если ты сможешь добиться этого, Гарри, заметь, я говорю «если», — сказала я, — то удачи тебе. Но пока я веду это хозяйство и держу книги, мы не станем засевать новую землю пшеницей. Хорошо, когда так поступает только один фермер, но если по этому пути пойдет вся страна, то нас ждут неудачи. Придет неурожайный год, и много таких ферм погибнет. Вайдекр никогда не станет хозяйством одной культуры.

Гарри кивнул.

— Ладно, Беатрис, — согласился он. — Ты у нас главная. Давай больше не будем докучать Селии и доктору Пирсу своими фермерскими заботами.

Он вернулся на свое место, и я кивком велела слугам переменить тарелки. Доктор Пирс и Гарри принесли с комода блюдо с сыром и огромную серебряную вазу с фруктами, выращенными на нашей земле.

— Нужно быть весьма недалеким человеком, чтобы не любить работу, приносящую такие замечательные плоды, — вежливо заметил доктор Пирс. — Вы питаетесь, как дикари в золотом веке, у себя в Вайдекре.

— Боюсь, что мы и вправду дикари, — легко сказала я, взяла один из персиков и стала счищать с него пушистую шкурку. — Земля наша так хороша, а урожаи так высоки, что иногда я начинаю верить в колдовство.

— Ну, а я верю в науку, — стойко произнес Гарри. — И колдовство Беатрис хорошо согласуется с моими экспериментами. Но, уверяю вас, доктор Пирс, что вы бы сочли мою сестру за ведьму, если б когда-нибудь видели ее во время сбора урожая.

— Это правда, Беатрис, — рассмеялась Селия. — Я помню, как-то тебя попросили отвести Си Ферна в деревню, чтобы подковать. Мы же с мамой ехали по делам в Чичестер, и вдруг по дороге я увидела тебя, ты стояла в центре поля, шляпа упала с твоей головы, лицо было поднято к небу, а в руках огромные охапки маков и шпорника. Ты была похожа на застывшую языческую богиню. Мне даже пришлось отвлечь внимание мамы на что-то другое, настолько ты напоминала колдунью.

Я сокрушенно рассмеялась.

— Вижу, что я приобрела нехорошую известность, — с притворным сожалением признала я. — И над моими странностями смеется каждый подмастерье в Чичестере.

— Хоть я и недавно в Экре, — поддержал меня доктор Пирс, — но до меня тоже доходили странные слухи. Один из ваших старых батраков, миссис Мак Эндрю, уверяет меня, что он всегда приглашает вас на чай и просит прогуляться по его земле во время сева. Он клянется, что если мисс Беатрис сделает несколько шагов за плугом, это спасет поля от губительных туманов и сохранит урожай.

Я кивнула Гарри.

— Тайк, и Фростерли, и Джеймсон, — уверенно сказала я. — И еще некоторые верят в это. Думаю, что просто пара хороших сезонов совпали со временем, когда я после папиной смерти распоряжалась работой в поле.

Тайная струна ностальгии дрогнула в моем сердце при воспоминании об этих добрых годах. Первый год моей зрелости, когда я встретила и полюбила Ральфа под голубым небом нескончаемого лета. И следующий год, когда Гарри был Господином урожая и ехал на огромном снопе пшеницы, как Король Лето. Был еще третий год, и третий полюбивший меня человек, Джон, целовавший мои руки и глядевший мне в глаза. Все эти годы следовали почти один за другим и были такими сказочно добрыми для нашей земли.

— Колдовство и наука, — сказал доктор Пирс. — Неудивительно, что ваша земля процветает.

— Надеюсь, что так и будет, — не знаю, почему мне вдруг показалось, что зловещая тень упала на нашу беседу. Мрачное предчувствие, пока еще такое же неясное, как легкий дымок пожара на горизонте, коснулось моего сердца. — Ничего нет хуже, чем злой год после многих хороших урожаев. Люди становятся чересчур доверчивыми. Они ждут слишком многого.

— Вы совершенно правы, — быстро отозвался доктор Пирс, подтвердив тем самым мнение Гарри о нем как о жестокосердном реалисте, а мое как о напыщенном чурбане. Я достаточно хорошо знала, что последует за этим: тирада против бедности, ненадежности батраков при выплате ренты и десятины, их легкомысленной плодовитости и непомерной требовательности. Если мы с Селией сейчас оставим мужчин, то есть шанс, что они закончат свои пустые разговоры до чая. Я кивнула Селии и она, оставив несколько виноградин на тарелке, послушно встала вместе со мной. Страйд направился к двери, но Гарри отстранил его и сам распахнул двери для нас обеих. Я пропустила Селию вперед и, взглянув в потеплевшие глаза Гарри, поняла, что правильно истолковала его жест. Беседа о земле напомнила ему о моей власти и о моей красоте. Он похоронил свой ужас и страх вместе с мамой, и сегодня ночью мы опять будем любовниками.

ГЛАВА 14