Вайдекр

— Нет, — улыбнулась я. — Скажи на конюшне, чтобы мне оседлали Тобермори.

Селия кивнула и выскользнула из комнаты, прихватив шитье.

— Вы выглядите гораздо лучше, — сказала Люси, протягивая мне кнут и перчатки. Но голос ее был холоден. — Никогда не видела леди, которая поправлялась бы так же быстро, как вы, мисс Беатрис. Иногда я думаю, что ничто не может остановить вас.

Несколько недель в постели хорошо сказались на моем здоровье. Я сильно схватила Люси выше локтя и придвинула к себе.

— Мне не нравится твой тон, Люси, — тихо произнесла я. — Совсем не нравится. Если тебе хочется поискать новое место, без рекомендаций, с недельным жалованьем в кошельке и очень далеко отсюда, тебе стоит только намекнуть.

— Прошу прощения, мисс Беатрис, — сказала она испуганно, но в глазах ее сверкала ненависть. — Я не имела в виду ничего плохого.

С легким толчком я отпустила ее и вышла во двор. Оказалось, что там прогуливается Джон, следя за голубями на крыше.

— Беатрис! — его глаза внимательно изучали мое лицо. — Вам лучше, — сказал он уверенно. — Наконец-то.

— Да, — ответила я, и мое лицо осветилось счастьем от того, что он уже не смотрит на меня как на смертельно больного пациента. — Я отдохнула и чувствую себя великолепно.

Подвели Тобермори, на солнце его грива лоснилась, и при виде меня он радостно заржал. Я сделала знак Джону, и ему ничего не оставалось делать, кроме как подставить ладони под мой ботинок и подсадить меня в седло. Я ощутила прилив радости, поставив ногу на его чистые докторские руки, и наклонилась к нему.

— Вы видите на моем лице смерть, Джон? — спросила я испытующе. — Вам не кажется, что вы немножко поторопились с диагнозом?

Лицо Джона было серьезным, а глаза холодными, как камень.

— Тебе стало лучше, — сказал он. — Но я все еще вижу смерть, идущую за тобой. И ты знаешь это так же, как знаю я. Сегодня тебе лучше потому, что светит солнце, и ты сидишь на лошади. Но ничего не изменилось для тебя. Ты не так глупа, чтобы не видеть, что все вокруг вас разрушено.

Я отвернулась и потрепала Тобермори по холке, чтобы скрыть от Джона свое лицо.

— А что вы собираетесь делать? — я прекрасно владела собой. — Когда вы говорите о моей смерти, что вы собираетесь делать?

— Я буду заботиться о детях, — просто сказал он. — Лежа в постели, вы совсем не видели Ричарда.

— И еще вы станете заботиться о Селии, — я хотела заставить его вернуться к этой теме. — Поэтому вы не рассказали ей всего того, в чем меня подозреваете. Когда она приехала к вам в горе и ужасе, вы утешили и ее, сказав, что все исправите. И привезли ее домой к мужу, будто бы ничего не произошло.

— Да, это так, — тихо сказал Джон. — Есть такие вещи, которые женщине — хорошей женщине, Беатрис, — не полагается даже знать. Я рад, что могу защитить Селию от чудовища в ее собственном доме, потому что я знаю: чудовище умрет и лабиринт будет разрушен. Но в этих обломках должны уцелеть Селия и дети.

— Ах, как высокопарно! — нетерпеливо оборвала я его. — Похоже на романы, что читает Селия. О каком чудовище вы говорите? Какой лабиринт? Что за чепуху вы несете? Мне придется опять отправить вас в сумасшедший дом.

Глаза Джона потемнели от этих слов, но лицо оставалось спокойным.

— Вы несете с собой разрушение, — уверенно ответил он. — Вы придумали хороший план. Но цена за него слишком высока. Вам не справиться с займом, и мистер Левеллин, скорее всего откажет в праве выкупа закладной. И не только своей закладной, но и всех других. И когда он будет настаивать на деньгах, вы начнете продавать. И продавать придется дешево, так как вы будете очень спешить. Вайдекр лишится земли и былого процветания. Вам повезет, если вы спасете хотя бы дом. А все остальное… — он широким жестом показал на розовый сад, зеленеющий выгон, наполненные пением птиц леса и на высокие светлые холмы, — все остальное будет принадлежать другим.

— Прекратите, Джон, — мой голос был жестким. — Прекратите проклинать меня. Этот лабиринт разрушу именно я. Я расскажу Селии, что вы любите ее и пили именно поэтому. Я скажу Гарри, что вы с ней любовники. И когда она будет опозорена, лишена детей и разведена с мужем, вот тогда вам действительно придется спасать ее. Если вы будете проклинать меня, вмешиваться в мои финансовые дела, если вы свяжетесь с мистером Левеллином, тогда я погублю Селию. И это разобьет ваше сердце. Так что, пожалуйста, не пугайте и не кляните меня.

— Я не проклинаю вас, Беатрис, — его голос был так же спокоен, как его глаза. — Ваше собственное проклятие — это вы сами. Вы сеете смерть и разорение на своей земле.

Я рванула поводья и хлестнула Тобермори кнутом. Он взвился на дыбы, и его переднее копыто ударило Джона в плечо. Джон отшатнулся к двери, я вонзила каблуки в бока лошади, и мы понеслись по аллее, будто нам опять предстояла скачка. Но бороться я должна была не с тем человеком, который так любил меня когда-то.