Вайсштальберг (СИ)

- Вы не замечали, какие в Вайсштальберге снятся замечательные яркие сны? - спросил старик. - Есть один феномен положительно необъяснимый. В. играет с пространством и временем, способен подослать нам какой угодно предмет с неизвестной целью, даже может внушить мысль, но он избегает открытого воздействия на нас, для нас он просто мёртвое здание, где собрался сонм волшебных фонарей, вырабатывающих чудеса. Максимальное, что В. может с нами сделать - это натравить на нас кошку-вампира, но мы достаточно сильны и умны, чтобы не уметь защищаться от таких кошек. В. не может разговаривать с нами прямым путём, но не подлежит сомнению реальность тех попыток контакта с нами, какие В. осуществляет с помощью снов. Во сне в человеке раскрывается нечто особенное, в состоянии бодрствования выключенное. Некая творческая способность к созданию целых миров, роящихся в электричестве головного мозга. В. умеет подключаться к нам, когда мы спим, и специально показывает нам определённые вещи, большинство из которых мы не в состоянии понять. Но я рад. - Тут старик улыбнулся.

- Вайсштальберг коснулся меня во сне, и я увидел нечто важное.

Адриан Ксенофонтович задумчиво чертил на песке знаки зодиака, его взгляд был отстраненным, словно смотрящим на иллюзию, незрячим.

- Вы никогда не задумывались в детстве, что наш мир похож на юдоль скорби?

- Печален наш мир, он наполнен ужасом и страданиями, напоминая порой царство Аида, а не срединную землю. Ещё будучи ребёнком, я обратил внимание на чудовищную концентрацию зла в нашей вселенной. Объяснить логически это было невозможно! Массовые убийства, маньяки, непрерывные войны и умерщвление миллиардов, пытки, реки слёз и моря крови - это не имело никакого веского обоснования. Столько раз на экранах телевизоров я видел убийц, расправившихся над многими людьми по какой-нибудь ничтожной причине и не понимал, что их подвигло на это, а, видя их глаза понимал, что они и сами того не знают. Какое-то внезапное помутнение находит вдруг на человека, и он совершает ужасные поступки, за которые расплачивается всей своей жизнью. И никаких логичных причин! Просто внутри поселяется демон, порабощающий человека, заставляющий его творить зло, убивать людей и животных, осквернять трупы, проявлять иррациональность и бесчувствие.

Уразумев это, я представил мир, достигший высшего технологического развития по сравнению с нашим, находящийся рядом с нами в альтернативном пространстве. Там не только создали совершенные механизмы, термоядерный реактор, микророботов, сверхкомпьютеры и прочее, люди того мира сумели далеко продвинуться в области глубинного понимания устройства мира. Они открыли, что зло является частью энтропийного процесса, поддаётся математическому прогнозированию и что возможно уничтожение зла на глобальном уровне технологическим путём. Теоретически это решалось путём вытеснения энтропийного момента в другой мир, находящийся параллельно. Высокоразвитые люди того мира как бы собрали всё своё зло - убийства, проявления жестокости, войны, психические заболевания, техногенные катастрофы и т. д. и выкинули его нам. Поэтому наш мир похож на царство Аида и юдоль скорби...

Вода слабо журчала в каменном желобе, профессор в старом халате задумчиво чертил палкой знаки на песке.

- Я догадался о причинах происходящего, но не имел никакого представления о его механизме. Поэтому моё предположение не имело никаких фактических подтверждений, было строго умозрительным. Во времена молодости я даже никому о нём не рассказал, коллеги в университете подняли бы смех надо мной и подумали бы, что я выжил с ума!

И вот однажды в Вайсштальберге мне приснился сон. Я увидел мир, наполненный гармонией и счастьем. Мир без войн и без преступлений, без голода и уносящих множество жизней аварий, без террористических актов и неизлечимых болезней. Мир населённый счастливыми весёлыми людьми, купающимися в доброте. Наша Земля по сравнению с ним казалась исчадием ада, обезьяной, а не человеком, копией 'Джоконды', выполненной пациентом реабилитационного центра для олигофренов, рождённых наркозависимыми матерями. И я увидел ещё кое-что.

Я увидел, как учёные их мира строили Вайсштальберг - не стены, создающие внешний образ здания, а саму суть конструкции, представляющую собой нечто вроде биологической программы и автоматизированного вируса, соединённого на уровне неизвестных нашей науке микрочастиц. В. в моём сне являлся промежуточным местом между двумя мирами, условно говоря, находящимся на границе, фактически не существующей.

И я увидел центр всей программы - двигатель, вытягивающий концентрированное зло из их мира и исторгающий его в наш.

- Ты можешь увидеть этот изумительный двигатель, - сказал Адриан Ксенофонтович и лёгким движением головы указал на стену. - В. открыл мне его.

Там куда указывал старик, на стене находилась железная лестница, ведущая наверх. На последнем этаже она завершалась единственной дверью.

- Нам лучше продолжить разговор после того, как ты сам всё увидишь.