Вакансия для маленькой леди

— А Миша теперь все, сошел с дистанции? — с презрением фыркнула она. — Я же у него хотела попросить.

— Послушай, не горячись. Я дам тебе деньги на поездку. На проживание в гостинице, на консультацию и на дальнейшее лечение. Сколько потребуется.

Только в обмен на одну услугу, Леся.

— На какую еще услугу? — скрестив руки на груди, уставилась на него она. Евгений Валентинович никогда ничего просто так не просил.

— Ты остановишь свою бурную деятельность против моего сына и дашь Мише еще один шанс.

— Ни за что! — отпрянула от свекра девушка. — Я никогда больше не позволю ему прикасаться ко мне!

— Пожалуйста, Леся. Всего лишь один шанс. Если ничего не получится, значит, так тому и быть.

— Он не заслуживает ни единого шанса.

— И все же, он твой муж. У нас в семье не принято разводиться. Позволь ему приходить к вам домой и общаться с сыном.

— Да он его на дух не переносит! Его от одного крика Тимуркиного воротит!

— Пожалуйста, Олеся. Я в долгу не останусь. Расходы на израильскую клинику предстоят немалые, и я не стану тратить деньги, если ты уйдешь из семьи. Позволь Мише загладить свою вину. Он сейчас раскаивается, очень. Просто к тебе боится идти.

— Потому что рыльце в пушку у вашего Миши, вот и боится! — в сердцах прокричала она. Но подсознание уже предательски подсчитывало сумму — сколько денег понадобится на билеты, сколько на проживание в гостинице и как добиться платной консультации.

Свекр молчал. С усмешкой посматривал на нее синими, холодными, словно льдинки, глазами. Шрам на лице дергался от напряжения. Он знал — невестка не откажется от денег. Ради малыша она пойдет на что угодно.

— Хорошо, — сдалась Олеся. — Пусть приходит. Я не смогу его простить, но дам шанс исправить ошибки. Хотя бы перед сыном.

Торжествующая улыбка осветила некогда красивое, а теперь изуродованное шрамом лицо.

— Ты не пожалеешь, обещаю. Можешь уже сегодня звонить в Москву и договариваться о поездке.

Леся зажмурилась. Постаралась взять себя в руки и не нервничать. Пусть приходит, куда уж деваться. Она даст ему шанс. Один единственный шанс. Только вот горбатого, его могила исправит. А Мишу не исправит ничего. Он не продержится долго, сорвется во все тяжкие. Чувства у него к Лесе уже не те, а Тимурчик, когда-то долгожданный первенец, вызывает только раздражение. И тогда она с чистой совестью подаст документы на развод. А сыночка к тому времени уже, возможно, подлечат.

Миша пришел к ним домой на следующий день. Все попрятались по своим комнатам — никто не хотел с ним даже здороваться. Он, видимо, это чувствовал. Тихо поднялся на второй этаж, постучал в двери Лесиной комнаты.

Она стояла у окна, скрестив руки на груди. Бросила на мужа равнодушный, полный презрения взгляд и отвернулась. Он прикрыл за собой дверь, шагнул было к Тимуру, играющему на полу, но сын бросился матери в ноги и испуганно заплакал.

Леся подхватила ребенка на руки, от ее взгляда не укрылось, как сжал кулаки Миша.

— Чего ты хочешь? Да, он пугается тех, кого плохо знает. У детей короткая память в этом возрасте, — равнодушно пояснила она.

Миша нерешительно подошел к ней, встал рядом.

— Прости меня, — посмотрел на нее затравленно, словно загнанный в угол зверь.

— Я не хотел тебя бить, я просто не контролировал себя.

— Ты полетишь с нами в Москву? — не желая продолжать неприятную ей тему, перебила его Олеся. — Если полетишь, я закажу три билета на самолет.

— Лесь… Ты даже говорить со мной не хочешь? Как можно жить вместе, если ты думаешь только о врачах? Я попросил прощения, а ты даже ухом не повела!

— Прощения?.. Прощения?! А что тебе простить, Миша?! Шлюх? Равнодушие к сыну? Может, мне еще и то, как ты меня на полу ногами бил, забыть?!

— Говорю же, я не в себе был! Тебе не стоило бросаться на меня в тот момент!

— Это не оправдание! Попробуй теперь доказать, что ты готов измениться. Для этого тебе придется постараться, Миша! Я пообещала твоему отцу, что дам тебе шанс. Но это не значит, что я все забуду в один миг. Деньги, которые я получила от него в обмен на мое согласие помириться с тобой, должен был дать мне ты! Ты, а не он!

— У нас плохо все, Леся. Второй ресторан прибыли не дает, его придется в следующем месяце закрыть. «Белый лебедь» тоже едва сводит концы с концами. У меня просто нет таких денег сейчас.

— Ясно. — Она зажмурилась. — С чего твоему бизнесу процветать, если ты не занимаешься рестораном? В нем пахать надо. Пахать, понимаешь? А не шлюх трахать под кайфом.

— Прости меня, — он снова сделал шаг ей навстречу. Леся отшатнулась. Тимур тут же отреагировал испугом, вжался матери в шею и засопел.

— Я не могу… Пока не могу тебя простить. Извини, — из глубины души поднималось отвращение. Дикое отвращение. Нет, она не сможет больше его принять. Не сможет лечь спать с ним в одну постель. После того, что она видела в бухгалтерии, это уже невозможно. Но она вытерпит его присутствие в доме родителей до отъезда в Москву. Потому что ей очень нужно показать Тимурчика хирургу из Израиля.

Глава 39

— Руслан Заурович, машина подана, — отрапортовал охранник по телефону.

Руслан посмотрел на мать.