Вакансия на должность жены

Грубые башмаки натерли ноги, каждый шаг давался с болью, но Габи шагала и шагала, шипя сквозь стиснутые зубы и бормоча про себя: «если не дойду до Летней Резиденции, попаду в жены к Рамиру и всю жизнь проведу с мужчиной, который меня не любит, и которого не люблю я».

Потихоньку светало, и край неба окрашивался в красно-розовые тона. С облегчением девушка увидела крыши Триама, но они с Розеттой договорились встретиться по дороге в Ризан, а не в Триаме, поэтому ей предстояло идти дальше.

И раз солнце уже взошло, Габриэлле следовало поторопиться, если она хотела догнать служанку.

Хромая, графиня ковыляла по дороге, переставляя ноги на одном упрямстве, сил у нее уже не осталось.

— Эй, паренек! Далеко идешь? — услышала она окрик и удивленно оглянулась, к какому пареньку обращаются.

На дороге не было никого, кроме нее и почти с ней поравнявшейся повозки.

Так это к ней? О, ну и дура же она — конечно, к ней, она же теперь мальчик!

— Здравствуйте, — вежливо ответила Габи. — Мне надо в Ризан и где-то впереди меня идет моя сестра, пытаюсь ее догнать.

— Хромаешь-то почему? Ноги сбил?

— Да, — ответила девушка и настороженно осмотрела собеседника.

Пожилой мужчина, лет шестидесяти, не меньше, но еще крепкий и жилистый, явно не крестьянин.

— Ну, садись на повозку, довезу до Ризана, туда и сам еду.

— У меня нечем заплатить, — покраснела Габриэлла. — И моя сестра идет впереди.

— Садись, не нужны мне твои деньги, одному скучно ехать, вот ты меня и развлекай в дороге, а то не выспался сегодня, так в сон и тянет. И сестру подберем, когда догоним.

— Спасибо! — облегченно выдохнула девушка и залезла на транспортное средство. — Ноги прямо огнем горят.

— Тебя как звать-то? Меня — Якоб. Разувайся, пусть ноги отдохнут.

— Я, меня… Риэлл, а сестра Рози. Ох…

Носки пропитались кровью и присохли к потертостям.

— Стой, не отдирай, — остановил ее Якоб. — Сиди так, доедем до воды, намочишь и снимешь. — Эк, тебя угораздило, много пришлось пройти, что ли?

— Нет, — на ходу придумывала Габи. — Я перепутал башмаки, надел обувь брата, а она мне немного велика.

— Понятно. Да, не повезло тебе. Ну, давай, отрабатывай проезд, расскажи что-нибудь интересное.

— Я знаю разные истории, о чем Вы хотите послушать?

— Да все равно, главное, чтобы интересно.

— Ладно, тогда я расскажу сказку, которую мне кормилица рассказывала.

— Ого, у тебя была кормилица? — воскликнул Якоб. — Тот-то ты такой нежный, явно не крестьянский сын. Да не пугайся ты, вижу, что из дома сбежал, но это меня не касается, никому сдавать не собираюсь. Рассказывай сказку!

«Давным-давно, когда Боги еще спускались на землю и ходили среди простых людей, жила в одной деревне семья из мужа, жены и маленькой дочки. Родители ее души не чаяли в своей девочке и заранее переживали, какое ее ждет будущее. И вот однажды в деревню зашел старичок, бедно одетый, хроменький и кривой на один глаз. Жители стали прогонять его, мол, старый и страшный, еще сглазит, а мама девочки пожалела его и пригласила к себе в дом. Натопила баню, старичок помылся, переоделся в чистую одежду, которую ему дала добрая женщина, вкусно поел и сладко выспался. Наутро, собираясь в путь, старичок сказал:

— Спасибо, хозяюшка, приветила, уважила, Чем мне тебя отблагодарить?

— Да мне ничего и не надо, все у меня есть.

— Может быть, мечтаешь о чем?

— Вот дочка у меня, любимая, мечтаю, чтобы у нее судьба была счастливая.

— Покажи дочку, посмотрю на нее внимательно, — велел старичок.

Мать тотчас принесла ребенка.

— Хорошая у тебя девочка, здоровенькая и умненькая. Вырастет, настоящей красавицей будет. А как исполнится ей восемнадцать, проедет через вашу деревню Принц, остановится воды у колодца попить, увидит твою дочку — такую умницу, да красавицу, веселую да ловкую и влюбится без памяти. А через год и свадьбу сыграете. Вот тебе моя благодарность за приветливость и доброту. Ваше дело теперь правильно дочь вырастить, — сказал старичок и исчез.

Поняла женщина, что не простой старичок это был, а один из Богов, рассказала она мужу про слова, что он ей сказал и решили они, что надо растить дочь, как принцессу, чтобы ни в чем принцу не уступала.

И пошло дело: родители горбатились, во всем себе отказывали, но дочка ела на золоте, пила из серебра, ходила в шелках и ничего тяжелее ложки в руках не держала.

Играть с другими детьми ее родители не пускали — не ровня они тебе, им навоз весь век толочь, а ты за Принца замуж выйдешь, привыкай к царской жизни! Так и сидела девочка, а потом уже и девушка целыми днями в лени и неге, ничего не делала, только красоту свою лелеяла, да мечтала, как Принц ее под венец поведет. На родителей покрикивала — не хочу шелковое платье, подавай парчовое! Бланманже надоело, принеси птичье молоко! И не замечала, что отец с матерью ходят в домотканой одежде и едят одну картошку, а если бы и заметила, это ее не задело бы. Сами родители все время подчеркивали, что она не обычная, что у нее должно быть все лучшее, в общем, вырастили дочку.