Читаем Вакансия: отец полностью

– В общем, когда я предположил, что это с ней мне нужно будет разговаривать, у меня холодный пот по спине побежал, даже поняв, что ошибся, и то не сразу в себя пришёл, – я не помню уже, когда так хохотала, утреннее совещание было ещё свежо в памяти, как и его растерянный взгляд в ответ на откровенное обхаживание Иры.

– И, что бы ты сделал, если бы аналитиком оказалась Ира? – не совсем успокоившись от смеха, спросила я.

– Наверное, подумал бы, что не так уж сильно Москва в ней нуждается, – Кирилл поймал мой взгляд. – В ресторан бы я точно её звать не стал и, пожалуй, с такой странной особой разговаривал бы при Сергее, своём помощнике, – поспешно добавил он, и почему-то сейчас я верила Кириллу.

В ресторане была живая музыка и после паузы заиграла  красивая мелодия.

– Пойдём потанцуем, я приглашаю, – он протянул руку и моё сердце опять участило свой ход, я даже засомневалась, что достойно выдержу прикосновения Кирилла хотя бы несколько минут. – Не бойся, я не кусаюсь, – он взял меня за руку, и я неуверенно поднялась.

Глава 3. Регина.

Почувствовав тёплые руки Кирилла на своей практически голой спине, я уже пожалела, что надела именно это платье, понимая, что переоценила свои способности. Дыхание сбивалось, и я всё время поднимала к нему голову, чтобы убедиться, не почувствовал ли Кирилл такого явного влечения.

– Тебе здесь нравится? – значит, почувствовал, раз тут же прижал меня ближе к себе.

– Да, очень! – ноги стали ватными, я старалась взять себя в руки из последних сил, но получалось так себе.

Наконец музыка затихла, и он, не выпуская меня из своих рук, проводил до места.

– Спасибо, – сказал Кирилл, улыбаясь, я в этот момент была уверена, что он меня распознал. Оставалось лишь надеяться, что у Кирилла нет способности читать мысли, но и об этом я не знала наверняка.

– Да не за что, – ответила я почти небрежно, пытаясь таким способом вернуть самообладание, а он заулыбался.

На улице было довольно прохладно, когда мы вышли из ресторана, середина мая – ещё не лето.

– Хотел предложить тебе прогуляться, но, похоже, в другой раз, – Кирилл заметил, как я дрожала, и накинул мне на плечи свой пиджак.

В такси мы долго молчали, после того, как я сказала водителю свой адрес.

– Мне не хочется тебя отпускать, но ты ведь не согласишься, если я приглашу тебя к себе в гости? – спросил он осторожно, я повернулась к Кириллу.

– Нет не соглашусь, – и тут же подумала, что, даже если у нас сегодня ничего не произойдёт, то наладить отношения на ближайшее будущее будет не лишним. – Но я могу позвать в гости тебя, – и не сдержавшись заулыбалась, когда увидела его откровенную и неожиданную радость на лице.

Мы зашли в прихожую, и я включила свет.

– О! У тебя тут уютно, – осматриваясь, сказал Кирилл.

– Я очень долго мечтала о своей квартире и, когда, наконец, купила, то обустроила всё по-своему, – похвасталась я своими достижениями. – Может, будешь чай, кофе? – поинтересовалась я для приличия.

– Наверное, чай, – я включила чайник и открыла шкаф, чтобы достать чай, он стоял на верхней полке, потому что его пила не часто. Заметив, что я не могу дотянуться, он встал, чтобы помочь.

Вместо ожидаемой помощи, я почувствовала горячее дыхание у себя на шее и прикосновение мягких губ. Закрыв глаза от нахлынувшего тут же желания, я едва сдержалась, чтобы не застонать, и стояла, не двигаясь, лишь бы Кирилл не останавливался. Он развернул меня к себе и сразу накрыл мои губы поцелуем, после которого я уже перестала понимать, где нахожусь.

– Если мне нужно остановиться, Регина, то скажи прямо сейчас, иначе через минуту я уже не смогу, – Кирилл смотрел на меня и тяжело дышал. Его глаза потемнели, зрачок расширился, и я не смогла бы ему отказать, даже если бы планировала это.

– Всё как-то быстро у нас происходит, – неуверенно сказала я запыхавшимся голосом.

– Быстро ыло бы утром в конференц зале, – его рука скользнула по моему левому боку, я только потом поняла, что Кирилл расстегнул мне молнию на платье. Я сама про застёжку забыла, а он быстро отыскал её, чувствуется опыт. Так, вот только ревности не нужно тут, Регина, это же бред, ты, в конце концов, просто берёшь его во временное пользование!..

Продолжая меня целовать, он просунул руку в образовавшийся проём сбоку, и меньше всего я хотела, чтобы Кирилл вдруг передумал.

– Я должен что-то предпринять для избежания сюрпризов? – я не сразу поняла, о каком сюрпризе он говорит.

– Всё в порядке, я предохраняюсь, – нагло и очень правдоподобно соврала я, Кирилл же имел в виду нежелательную беременность, но она-то как раз для меня и была желанной.

Он стянул с меня платье практически одним движением, я плохо понимала, что Кирилл делает, но сопротивляться не было ни сил, ни желания. Посадив меня на стол он снял и кинул часть моего нижнего белья на подоконник. Сквозь поцелуи я услышала бряканье ремня и сцепила ноги у Кирилла на пояснице, опираясь руками о столешницу, я от предвкушения запрокинула голову назад.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / Философия
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза