Читаем Вакансия: отец полностью

– Смотри, там озеро, пойдём! – я потянула его в сторону обнаруженного водоёма.

– Ты куда так бежишь, оно же никуда не денется, – засмеялся Кирилл обнимая меня, тем самым притормаживая.

– А вдруг это мираж, – ответила я на его шутку. – А ты умеешь вёслами грести? – спросила я, заметив на берегу несколько лодок.

– О, да! Мой дядя заядлый рыбак и с детства брал меня на каникулах с собой, вряд ли я с тех пор разучился, – ответил он, а я поняла, что вот так понемногу узнаю его всё лучше… Но дальше думать ни о чём не стала.

– Давай покатаемся, – мы стояли перед большим озером, вода в нём была прозрачная, видны были водоросли на дне и мелкие рыбёшки, плавающие стайками.

– Если ты хочешь, то покатаемся, но только завтра, здесь нужны сапоги и вёсел на лодках нет, – я этого не заметила даже. Но постаралась вид, что не расстроилась и не чувствую себя дурой.

Вернувшись в коттедж после небольшой экскурсии, Кирилл по-хозяйски наложил дрова возле камина.

– Ночью всё ещё бывает прохладно, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – После парилки не стоит спать в холоде, – я не очень любила париться, хотя мать всё время твердила мне, как это полезно, потому что помогает выводить шлаки из организма. Хоть шлаки, хоть блоки, но выносимая жара от этого приятнее не становится.

– Мы что, париться будем? – переспросила я недоверчиво.

– Ну да, а зачем тогда в баню идти, если в ней не париться, помыться же и в душе можно, – с удивлением ответил Кирилл, говоря о бане, как о какой-то экзотике, сразу видно, что он городской житель.

– Уговорил, я буду париться, – и взяла махровый халат.

После бани я не способна была даже на минимальную активность, расслабившиеся мышцы не хотели работать, и я забралась с ногами на диван, который стоял недалеко от камина.

– Ты точно нормально себя чувствуешь? – спросил Кирилл, пытаясь разжечь дрова и периодически поглядывая на меня.

– Даже очень, – ответила я, сползая на подушку. – Ощущение, будто мне сделали массаж, – глаза сами закрывались, и я поняла, что засыпаю, сквозь сон услышала, что он меня укрывает чем-то мягким.

Не знаю, сколько я проспала, но, когда открыла глаза, в гостиной было темно, а в камине вместо горящих дров были красные головёшки.

Я лежала, не шевелясь и смотрела на завораживающее мерцание углей. Вспомнила прошедший день и закрыла невольно глаза, уже сейчас понимая, как будет мучительно больно расставаться с Кириллом.

Мне было непривычно, что кто-то заботится обо мне, он окружил меня своей теплотой, и я уже плавилась от постоянного внимания Кирилла, но ведь возможно это просто способ, чтобы заманить меня в Москву? Хотя, он не возвращался больше к этой теме.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8. Регина.

Приподнявшись на локте, я осмотрела гостиную. Кирилл спал рядом в кресле, поставив под ноги пуфик. Глядя на него, я даже не заметила, что улыбаюсь.

Подняла с подушки сползшее полотенце и повесила его на спинку дивана, хотя оно итак было уже почти сухое. Представила, какой беспорядок был у меня на голове, спать с мокрыми волосами – очень плохая идея.

Я обернулась, почувствовав, что Кирилл смотрит на меня.

– Вообще-то, я спать не хотел, но вырубился с тобой за компанию, – он включил фонарик на своём телефоне, потому что уже было плохо видно из-за темноты, и, поднявшись, включил свет на кухне.

Не убирая руку с выключателя, Кирилл стоял, как вкопанный и не отводил от меня взгляда.

Опустив глаза, я поняла, куда он смотрит. Халат на мне распахнулся и декольте плавно переходило в разрез от талии, а под ним ничего не было.

Глупо было начинать паниковать по такому пустяку, и я спокойно взялась за полы халата, чтобы запахнуть его обратно.

– Не надо, – Кирилл остановил меня, взяв за руку, а я уже не сопротивлялась под его взглядом.

Одним движением руки Кирилл разобрал диван и сел увлекая меня за собой. Он запустил тёплые руки мне под халат и он сам развязался. Дальше губы Кирилла и его горячие дыхание на моём теле. Бешеный стук сердца и способность думать исчезла.

Очутившись на подушке я открыла глаза, пытаясь освободиться от халата, который сковывал мои движения.

Кирилл уже успел скинуть с себя одежду и, захватывая мои губы своими, помог мне окончательно избавиться от халата.

Покрывая меня своими нежными поцелуями, он продолжал свою сладкую пытку, откровенно наслаждаясь тем, как я извиваюсь в его руках.

Мои стоны были неизбежны, только с Кириллом я была такой, что даже сама себя не узнавала.

– Если ты не захочешь ехать в Москву, тогда я останусь с тобой, – сказал он, прижимая меня к себе.

– А как же головной офис? – спросила я, приподнимаясь и не ожидая такого.

– Буду ездить иногда, – спокойно ответил Кирилл, как будто уже всё решил.

Я на секунду подумала, что он шутит, но встретившись с его серьёзным взглядом, даже растерялась. Я не готова была к такому повороту.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии / Философия
Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза