Вакантное место райской птички

– Собак вокруг полно, – с непроницаемым видом пояснил Сеня, – они тоже срут целебным!

– Игорь принес пробную банку, – начала ябедничать Марина, – положил ее в пакет и поставил на крыльцо. Типа рекламный продукт прислали. Нинуша, глупышка, решила им намазаться и…

– Вот почему у нее спина пошла волдырями! – подскочила я на стуле.

– На банке была информация, – стала оправдываться Нина, – в ней сообщалось, что содержимое уберет боль в любой части тела, избавит от других проблем. У меня поясницу часто ломит. Ну я и попробовала.

– Там в составе два перца: красный и черный, сухая горчица и крем, – рассмеялась Марина. – Из гостевой ванной на первом этаже исчезла баночка крема «Малышок». Похоже, Гарик в него насыпал специй, добавил для темного цвета какао! И получился суперпродукт.

– Какао зачем? – изумился полковник.

– А перцы с горчицей тебя не смущают? – задал вопрос Сеня.

Кузя взял булочку.

– А меня не удивляет какао. Мумие темного цвета. Ясно?

– Здрассти, – произнес знакомый голос, – у вас опять дверь входная открыта!

Я вздрогнула. Нет, только не это.

– Привет, Тоня, – улыбнулась Марина. – Булочку съешь?

– Конечно, – обрадовалась Мартынова, – и Никита…

– Всем привет, – произнес врач-водопроводчик, появляясь в зоне видимости. – О! Булочки!

– О! Булочки! – эхом повторил Гарик, входя в столовую. – Сварите мне кофе.

– Сначала расскажи, зачем поставил на крыльцо дрянь, которую сделал из детского крема и перца, – велел Собачкин.

– Это мой оригинальный рецепт, – заявил Гарик.

Я вступила в беседу:

– А по какой причине ты не принес банку в гостиную и не предложил нам оценить крем?

– Так вы меня, как обычно, высмеяли бы, – отрезал подкидыш, – я хотел услышать нормальное мнение, а не стеб. Да, я сам скомпоновал составляющие.

Игорь стал долго и нудно рассказывать, как он придумывал свой крем. Я же быстро поднялась к себе в спальню, легла на диван и решила спасти принцессу от дракона. Невежливо, конечно, бросать гостей, но… Во-первых, хозяева на месте: за столом сидит Дегтярев, а на кухне хлопочут Марина и Нина. Во-вторых, Сеня и Кузя не посторонние, они члены семьи. Вот Антонину и Никиту Сергеевича нельзя назвать близкими друзьями. Но они же сейчас не одни! В-третьих, Гарик может довести меня до нервного припадка. Хорошо ли почувствуют себя гости, если я начну швырять в Гарика, Антонину и Никиту испеченные Мариной булочки? Думаю, нет, поэтому мне лучше сейчас мирно гоняться за драконом, который безобразничает, как умеет.

Спасти принцессу непросто. В какой-то момент я оказалась в кромешной тьме и удивилась. В комнате погас свет?

– Очнись! – велел дракон. – Хватит дрыхнуть!

Я вздрогнула и увидела Дегтярева, который сидел возле меня.

– Что случилось? – спросила я.

– Почему мое появление в твоей спальне вызвало столь странную реакцию? – мигом стал размахивать саблей толстяк. – Я шел по коридору, услышал молодецкий храп, увидел свет из-под двери и решил его выключить. А ты глаза открыла.

– Я не издаю звуков во сне, – стала оправдываться я.

И тут же услышала:

– Хр-р-р!

– Вот, опять раскаты грома, – с довольным видом сказал Дегтярев.

– Хр-р-р, – раздалось в комнате, – хр-р-р-р-р!

– Нельзя говорить и храпеть, – рассмеялась я, сдернула плед и увидела в углу дивана мирно почивающего Хучика. – Вот он, источник храпа. Не знаешь, как там Роня?

Дегтярев пересел в кресло.

– Кузя на связи с врачом. Пока новости неплохие. Мальчик ослаблен, он провел несколько дней в сыром подвале без воды, еды, тепла и света. Подросток основательно напуган. И у него воспаление легких. Борис Ефимович сказал, что Роня послушный, терпеливый, вежливый, все время благодарит и медсестер, и его, доктора. Плачет от радости. Рыдал при виде матери, брата, Ольги Николаевны, Светланы Алексеевны. Просил, чтобы они его поцеловали, признавался всем в любви.

Я изумилась.

– Ты о ком сейчас говоришь?

– О Валерии, то бишь Роне, – усмехнулся полковник, – меня трансформация парня не удивила. Я видел, как вели себя взрослые мужики, когда их вытаскивали на свет божий из подвалов, куда они попали отнюдь не по своей воле. Надеюсь, урок пойдет мальчишке впрок, он задумается над своим поведением.

Я взяла со столика бутылку с водой и попыталась отвернуть пробку.

– Кто его посадил в подпол?

Дегтярев отнял у меня бутыль и ловко открыл ее.

– Говорит, что ничего не помнит. Или это на самом деле так, или он очень боится того, кто его запер.

Я сделала глоток прямо из горлышка.

– Странное поведение для маньяка.

– В этой истории нет маньяков, – отрезал полковник, – ни одного не вижу.

– Но ведь… – начала я.