Ваххабизм в России

Под интеграцией понимается процесс встречного движения культур прибывающих мигрантов и встречающего их социума, при котором происходит смешивание и видоизменение культурных норм и ценностных смыслов, даже если они в сепаратном своём развитии противоречили друг другу. Ответственность за ход и качество интеграционных процессов всех их сторонах, однако принимающий социум обладает преимущественными правами на сохранение своих ценностных ориентиров и базовых этических норм. Смешивание и видоизменение культурных норм не требует отказа каждой стороны от своей идентичности, задача интеграции заключается в создании баланса между ними, не разрушающего насильственно ни одну из них.

Адаптация — это процесс приспособления к принимающему социуму без взаимных обязательств по отношению друг к другу. Важнейшим ограничением адаптации является безусловное принятие мигрантами действующих норм и правил принимающего их социума без права влияния на их изменение.

Ассимиляцией называют процесс отказа от собственной идентичности и полное «растворение» в другом социуме.

Сегрегация — изоляция одной из сторон процесса, запрет для неё на любые формы проявления своей идентичности за пределами сегрегационных зон.

Цивилизационный кризис

Нет никаких сомнений в том, что для современной России процессы интеграции мигрантов просто обязаны быть исключительно сложными и проблемными. Наивно предполагать, что возможно как-то иначе.

Враждебность коренного населения к пришельцам обусловлена его собственным тяжелым положением. В обществе очевидно отсутствие веры в себя, в других людей, существует серьёзный кризис доверия к государственным институтам. В таких условиях перечень тех, кто вызывает доверие, ограничен очень узким кругом ближайшего окружения. Все остальные вызывают настороженность и враждебность.

Конкурентная модель отношений, внедряемая на протяжении последних двух десятилетий, страх оказаться в числе тех, кто «не вписался в рынок», как равнодушно отозвался о выброшенных на социальное дно людях Е.Т.Гайдар — всё это и без мигрантов создаёт в российском обществе ситуацию раздробленности и размежевания. Человек человеку волк — вот идеал общества неолибералов, декларирующих звериные нормы общественных отношений в качестве нормы. Выживет сильнейший, — нормальная неомальтузианская логика людоедов из высоких кабинетов.

Предполагать, что культивируемое зверство вдруг внезапно превратится в терпимость по отношению к «понаехавшим», несколько наивно. А из сказанного следует вполне рациональный и холодный вывод — интеграционный потенциал российского общества серьёзным образом искусственно снижен.

Лозунг «Россия для русских!» в 2011 году поддерживался 58 % опрошенных россиян против 43 % в 1998 году. При этом стоит вспомнить, что 1998 год — это год, когда действия боевиков-ваххабитов на Северном Кавказе достигли своего апогея. Страшный бородатый кавказец был реальным пугалом, именно в эти годы в оборот была введена понятная и в нынешние толерантные времена аббревиатура ЛКН. Ксенофобские настроения в 1998 году выглядели гораздо более оправданными.

Что же произошло за эти годы?

Если обратиться к фундаментальному исследованию Центра проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования «Государственная политика вывода России из демографического кризиса», выполненному в 2007 году, то среди его выводов можно встретить сухую констатацию: