Вахтангов [1-е издание]

Февральская революция не внесла в творческие взгляды и настроения Вахтангова ничего существенно нового. Освобождение от ненавистного, но уже давно «умершего», с его точки зрения, и вычеркнутого из его духовной жизни полицейского царского строя и провозглашение народом лозунгов «Долой войну!», «Хлеба и мира!» пробудили у Евгения Богратионовича единственное желание — «работать возможно лучше и возможно больше», так как «теперь возникнет большая потребность в театрах». Он чувствует, что ответственность людей искусства возрастает, хочет не «упустить момента», но не идет дальше прежней мысли, что надо куда-то «подняться над землей».

Весна 1917 года не пробудила у Вахтангова ни новых ярких театральных замыслов, ни особого душевного подъема. Он часто со скукой отмечает неизменность окружающего течения жизни и собственных настроений.

2

Но студийную молодежь революция всколыхнула. Среди членов «мансуровской» студии были юноши и девушки, связанные с трудовой революционной интеллигенцией. Они не могли молчать. В монастырской жизни студии обнаружился глубокий раскол. Тогда как один требовал войны с немцами «до победного конца» и держался мнения, что большевики — «германские агенты», другой восторженно, хотя и наивно, цитировал Ленина и шагал вместе с толпой рабочих по мостовой в уличных демонстрациях под лозунгом «Вся власть. Советам»… Одни были перепуганы и жались по обывательским, углам, другие настойчиво спрашивали Евгения Богратионовича:

— Что делать? Как спасти то дорогое, любимое в студии, что привыкли ценить и беречь?

Лучшие зажигались новым огнем, волновавшим их больше студийного «сверчка»… Нашлись на этот раз ученики, которые опередили своего учителя. Жизнь, даже в лице самых близких ему людей, опередила его.

Студенческая студия продолжает репетиции «Чуда св. Антония» и, ища ответа на свои романтические настроения, принимается за постановку «Незнакомки» А. Блока и пьесы своего актера, поэта П. Антокольского — «Кукла Инфанты».

Для режиссерской работы по «Незнакомке» Евгений Богратионович привлекает артиста Студии МХТ А. Д. Попова и сам почти не вмешивается в работу. Он не очень ясно себе представляет, как нужно ставить пьесу А. Блока.

Лишь одно Вахтангов знает твердо: надо подняться хотя бы на пол-аршина над землей…

«Нужно приходить на репетиции «Незнакомки» наполненными, с горящими глазами. Нужно перед репетицией спросить у каждого: «У вас есть?» Если у кого-нибудь есть этот внутренний огонь, эти серебряные колокольчики в душе, то можно работать, — они заразят других. Если их ни у кого нет, — бросайте, занимайтесь чем-нибудь другим. Если вы будете будничными и начнете репетировать эту пьесу, будет ужасно».

Так говорит Евгений Богратионович ученикам.

Но «Незнакомка» слишком отвлеченная, прозрачная и вместе с тем неопределенная вещь, чтобы всегда появлялся этот романтический огонек и эти колокольчики звенели уверенно. Не потому ли сам Вахтангов отстранился от ее постановки?

А. Д. Попов уехал из Москвы, и работа над «Незнакомкой» прекратилась.

Режиссерская работа над «Куклой Инфанты» поручена Ю. А. Завадскому. Это подчеркнуто романтическая сказка с волшебником-мавром, таинственными заклинаниями, испортившейся и починенной куклой, неизбежными придворными, шутом, королевой и пр.

Вахтангов находит остроумное разрешение для стилистических особенностей произведения П. Антокольского. Всем актерам Евгений Богратионович предлагает идти от воображаемой «психологии» кукол. У актеров должна быть «кукольная душа», чтоб сыграть эту пьесу. Это будет реалистический, но не для людей, а для актеров-кукол спектакль.

Таким образом, «система» К. С. Станиславского получает парадоксальное применение, найденное, впрочем, раньше К. С. Станиславским и Л. А. Сулержицким в «Синей птице» для таких ролей, как Сахар (роль Сахара, между прочим, неоднократно исполнял Вахтангов), Молоко, Хлеб и др. Реальность всякой сказки не в ее сюжете, а в реалистическом внутреннем оправдании условности ее персонажей.

Опыты с «кукольными» образами очень сильно занимают самого Вахтангова, но в ином плане, чем это было в МХТ. Вахтангова интересует близкое сходство кукольных «характеров» и кукольных образов с образами и характерами неполноценных, механических и внутренне несвободных людей, таких, как, например, Текльтон в «Сверчке». И именно потому, что он видит душевную неполноценность, схематизм, условность людей у П. Антокольского, Евгений Богратионович предлагает для них «кукольное» решение.

Но за что бы он ни брался, Вахтангов бежит от голой внешней театральности, от нарядного, декоративного, пышного зрелища, в глубине которого теряется или — еще хуже — искажается психологическая правда.