Вакханки в серебре. Готические стихотворения

Я к зеркалу боялся перед смертью
Приблизиться: тогда бы мертвый взор,
Мираж разъяв, золоченною твердью
Прожег очей живых огнеупор.

Червлены ль эти гробные веревки,

Черны ль, зерцало-брутто их взовьет,
Елико смерти нашей полукровки
Алкают, аще в серебре киот.

И чем утешить призраку живущих,

Удел его – молчание, печать
Для уст, к небесным царствиям зовущих,
Готова, стоит истинно молчать.

Нам ангелы Господние ни слова

Здесь молвить не велят, молчи, пиит,
Пусть жизни лихосорная полова
Над лотосами царственно горит.

Пускай одни алеющие маки

Апостолы взирают, невода
Полные выбирая, нежат зраки,
Богата рыбой мертвая вода.

Рыбачить здесь и можно, а притронный

Коллегиум божественных теней
Решит, кому речи, кому уронный
Рейнвейн алкать и красных ждать коней.

Живым одне лишь мраморники, зренье

Их слабо, разве гений отличить
Способен адоцветное горенье
И столпников бессмертью научить.

Нельзя венец терновием упрочить,

Молчи, молчи, доколе сам живой
И в мертвых только значен, муз порочить
К чему, нам возместят Эдем с лихвой.

Тот контур, угль чернивший ломким светом,

Годами отражался, вообще
Чтоб не пропасть, чтоб зреть на свете этом
Сосуд Пандоры в лазерном луче.

«Только пепел превыше золы…»

Только пепел превыше золы,
В нети нас позовут отобедать,
Хлебоимно содвинут столы —
Царских яств должно всяку отведать.

Бледноогненной солью рядно

Изукрасив, орут зазывалы,
В наших веждах высотных давно
Отражаются разве подвалы.

Ничего боле не ужаснет,

Чем сие до костей пробиранье.
Кровь гнилая вотще полоснет
В многослезное это собранье.

Скорбь убийц по иным временам

Потушили, иначе с чего бы
Стали дарствовать столпники нам
Во десницах спирт ангельской пробы.

Не сыскать воям жалкой родни,

Ратных маршей не помнят музыки,
И те слезы – ты их не храни,
Затекут пусть в червовые лики.

Трилистник чаяния

І

Аз, Господе, реку со черных домовин,
Гробов нощных, иным достались благокрасны,
Эти агнцы не ждут-заждались окарин,
Им и трубы Твое, и псалмы немогласны.

Все склоняется тать над испрахшей сумой,

Иль неможно доднесь и любови низринуть
Бледных перстов жалких, в юродие немой
Удушавших царей, сребро юдам откинуть.

Были перси белы у безмужних невест,

А теперь и уста до костей пробелели,
Оглянися, Отец, нету ныне окрест
Ни живых, ни мертвых, посвященных во Лели.

Ах, над нами зажгли юровую Звезду,

Пусть лучом воспронзит некупельные лета,
Их ложесен и усн опознай череду,
Нищих татей, оне удостойны извета.

Те ж к Тебе, Господь свят, пировати пришли

Бойны чада, отвек изалкавшие жажды,
Ангелы Твои что копия занесли —
Не убить, не убить преугодников дважды.

II