Вакцина от страха

Полководец Македонский возвращался из походов с триумфом, на верном коне Буцефале. В город следом за ним въезжали боевые товарищи и лучшие воины, тоже на боевых конях и в полной парадной амуниции, следом шли боевые слоны, дальше, звеня доспехами, ступала пехота. Щиты и шлемы сверкали на солнце, лошади ржали, слоны трубили.

Критик Македонский вернулся из Канн в Москву тихо и незаметно. Состояние его было близким к шоковому. Еще бы: смотреть боевик и участвовать в боевике – совсем не одно и то же! Ни встреча с женой, ни распитие французского вина с главным редактором, похвалившим его за серию интересных репортажей, не успокоили недавнего арестанта. Побывать во французской тюрьме с отечественными мафиози – да такое ему ни в одном кошмаре не могло присниться!

Кстати сказать, кошмары не переставали мучить его. По ночам критик просыпался в холодном поту. Ему снились события недавних дней. Как бывает в страшных снах, ноги прилипали к полу, у спящего не было сил ни закричать, ни сбежать, между тем бандиты, глумливо усмехаясь, подходили все ближе, ближе… Самое обидное, что критик не мог никому рассказать о том, что пережил на берегу Средиземного моря. Из итальянских фильмов он знал: мафия болтунов не прощает, можно и языка лишиться. Однако впечатления переполняли недавнего командированного, ему было необходимо с кем-нибудь немедленно поделиться. Иными словами, как говорили раньше, «пустить кровь», чтобы не заработать какой-нибудь инфаркт-инсульт от переизбытка отрицательных эмоций.

После недолгого раздумья Македонский понял: единственный, с кем он может поделиться своими французскими приключениями, это отец Фотий. Мир стремительно меняется, однако тайну исповеди никто пока не отменял.

Отец Фотий выслушал исповедь Македонского очень внимательно и тихо сказал:

– Грехи ваши, батюшка, невелики, я их вам отпускаю. Что же касается вопросов, которые вас волнуют, то советую обратиться на Петровку, 38. Там есть толковый молодой следователь Алексей Пищик. Скажете, что это я вас прислал. Имеет смысл предварительно изложить все мысли на бумаге, чтобы ничего не забыть. Желательно в форме заявления.

Македонский уставился на священника в полном недоумении. Тот заметил его взгляд и улыбнулся, причем не надменно, как подобает пастырю, а по-дружески:

– Да, сын мой, порой приходится обращаться к властям земным, чтобы не позволить дьяволу вершить свои темные делишки. В борьбе со злом все средства хороши. Надеюсь, в вашем кино об этом говорят?

Критик побледнел:

–А если бандиты узнают, что я пошел к ментам? Мне тогда не жить.

–А если они убьют тьму невинных людей? Грехи ваши тогда зело велики станут, никогда их не отмолите. Благословляю вас, духовный сын мой, съездить на Петровку и все там рассказать. Отправляйтесь туда завтра же!

Сказав это, настоятель резко развернулся и ушел в алтарь.

Недостающее звено

В жизни следователя редко бывают незапланированные удачи. Начальник следственной группы ГУВД по Москве Алексей Пищик мог пересчитать такие случаи по пальцам одной руки. В то утро понедельника он сидел за столом в комнате их следственной группы и мрачно перебирал бумаги по делу об убийстве Калюжного, понимая, что опять уткнулся в тупик. Ничто, как говорится, не предвещало сюрприза. Однако подарок судьбы сам явился на Петровку, позвонил из бюро пропусков и потребовал его, начальника следственной группы Пищика, к телефону.

Теперь перед капитаном сидел мужчина возраста пятьдесят плюс и, дрожа и заикаясь, рассказывал о своих французских приключениях. Ну чисто Высокий блондин в черном ботинке! Если бы этот чудик не сослался на отца Фотия, капитан Пищик даже пропуск ему в отдел выписывать бы не стал, отправил с заявлением в приемную – и все дела. Однако посетитель был настойчив, и капитан в итоге принял Македонского в комнате, которую делил с коллегами-следователями.

Поначалу Алексей слушал взволнованного посетителя без особенного энтузиазма. В конце концов, мало ли мелких жуликов гастролирует на Средиземноморском побережье? Что, всех теперь там вылавливать и доставлять на Родину за казенный счет? Как говорит Жолобов, «не стоит забивать гол в свои ворота». Однако, чем дольше говорил Македонский, тем внимательнее капитан вслушивался в его сбивчивое бормотанье. В конце рассказа посетителя промелькнула любопытная деталь. Бандиты, по его словам, частенько упоминали «какую-то Анжелу», которую им заказал «серьезный человек», но заказ сорвался из-за «одного идиота». Чутье подсказало капитану: во французской тюрьме зависли те, кто могли бы пролить свет на кое-какие «висяки», которыми их отдел время от времени попрекает полковник. Чем черт не шутит? А вдруг что-то прояснится и с убийством Калюжного, и расследование наконец пойдет живее? Надо попросить Жолобова срочно связаться с Интерполом, подключить французов и вытащить этих голубчиков «за ушко да на солнышко», то бишь, на Петровку.