Вакцина смерти

– И все же вы знаете о связи профессора с правительственными кругами?

– Весьма ограниченно, – затрясла головой Шарипова. – Само название «теневой» подразумевает, что об этом распространяться не следует. Яков Борисович рассказал мне лишь потому, что на адрес лаборатории приходила корреспонденция соответствующего рода и ее нужно было немедленно передавать ему лично в руки.

– Антон Громов тоже знал, что Кармин его… подсидел?

– Понятия не имею! И я абсолютно уверена, что все было отнюдь не так, как вы изволили выразиться, – что значит «подсидел»?! Антон ушел, и кто-то, по определению, должен был занять его место…

– Вы, по-видимому, не одобряете подобную деятельность?

– Какое я имею право одобрять или не одобрять то, что делает начальство? Однако мне кажется, что такие вещи здорово отвлекают от основной работы и, кроме того, создают дополнительные условия для коррупции в нашем и без того коррумпированном обществе!

– Коррупции? – широко раскрыл глаза майор, словно не представляя, о чем идет речь.

– Ну конечно! Разве вы не понимаете, какие деньги крутятся в тех сферах?

Женщина подняла глаза к потолку, словно сквозь него можно было увидеть, как некие небожители распределяют пачки денег на разнообразные сферы деятельности, не забывая и о собственном кармане.

– Я слышал, что Кармина считали честным и принципиальным человеком? – бросил провокационную реплику Карпухин.

– Несомненно! – ни секунды не колеблясь, отреагировала Шарипова. – И ему стоило немалых трудов отбиваться от весьма заманчивых предложений нечистых на руку дельцов от фармацевтики.

Гладкость речи новой главы лаборатории и то, как быстро она находилась с ответом на скользкие вопросы, невольно вызывали у майора уважение к мощному интеллекту ученой.

– Насколько хорошо вы знакомы с работой вашего покойного шефа в качестве «теневого» консультанта?

– Совершенно не знакома, – покачала головой Шарипова. – Яков Борисович не любил распространяться на эту тему.

– И все же вы знали о его назначении?

– Лишь постольку-поскольку: я понятия не имела, чем конкретно занимался Яков Борисович в тот или иной момент, но его часто вызывали в Москву на консультации, поэтому скрывать это не только не имело смысла, но и не представлялось возможным.

– А почему именно он, как вы полагаете? Разве в стране мало людей с теми же регалиями, столь же заслуженных и компетентных?

– Вы правы, немало, – согласилась Шарипова. – Однако тут имели значение многие факторы, в том числе знакомства в определенных кругах, научные публикации, непременно мелькавшие в иностранных медицинских или биологических изданиях, а также соответствующая конъюнктура, ведь не всякая научная работа может заинтересовать Министерство здравоохранения, какой бы важной и перспективной она ни казалась.

– И что, конкурентов не было?

– Ну почему же? – пожала плечами завлабораторией. – Были, и много – один Рыжов чего стоит! Но у него, как бы это выразиться… существуют некоторые проблемы личного характера, а правительству требуются люди благонадежные во всех смыслах.

«Интересно, – с изумлением подумал Карпухин, услышав знакомую фамилию. – Очень интересно!»

– А что за личные проблемы, если не секрет, помешали этому Рыжову занять место консультанта?

– Видите ли, я ведь с ним не знакома, – как показалось майору, смутилась собеседница, словно он спросил ее о том, с кем спит она сама. Да он и так мог с уверенностью сказать, что ни с кем: Шарипова выглядела как настоящий сухарь, давно забывший о сексе.

– Но всем в научных кругах известно, – продолжала она, – что Рыжов неравнодушен к алкоголю, а это большой недостаток.

В разговоре с Рыжовым майору так и не удалось добиться ничего определенного: ученый казался слишком занятым текущими проблемами с возможной эпидемией, чтобы внимательно вслушиваться в вопросы Карпухина. Выходит, подозреваемых в деле прибавляется. Во-первых, никто не снимал подозрения с Громова – он по-прежнему оставался номером один. По какой-то причине парень помалкивает о том, что привело его в Сиверскую в день гибели Кармина, а это никак не облегчает его положение. Опять же, Шарипова указывает на Громова как на очевидного соперника профессора во всем, включая, как теперь выясняется, и заветную должность «теневого» правительственного консультанта! С другой стороны, и сама Шарипова отнюдь не чужда амбиций. Она мечтала возглавить собственную лабораторию, но случая так и не представилось – пока профессор не приказал долго жить. Конечно, она пока еще и. о., но это, как считал майор, лишь дело времени и бумажной волокиты. Более того, Шарипова, если верить Маргарите Карминой, всю жизнь любила профессора, а он не обращал на нее внимания ни как на женщину, ни как на ученого. И еще Рыжов… Но теперь от него толку мало – во всяком случае, пока мужик не поправится.

– Мы как-то позабыли о том, с чего все начиналось, Валентина Шакировна, – сказал Карпухин, провернув в уме информацию, полученную от и. о., и вновь возвращаясь к запланированной теме.

– Вы о чем? – то ли не поняла, то ли сделала вид Шарипова.

– Да я о ЗАО «Медресурс».

– А-а-а…