Вакуум (СИ)

- Спокойно, спокойно. Всего три, но это хорошо, - сказала Тришер, обмывая перчатку в миске с кипячёной водой, которую ей предусмотрительно подставил Клайв. – Тебе нельзя лежать, плод достаточно большой, а твой внутренний таз достаточно широк, но нам нужно, чтобы мархо опустился до конца.

«Мархо». Тришер называла плод только «мархо» - «ребенок».

- Мне больно, я не хочу стоять, - возразил я.

- Тогда ходи! Давай, давай, подъем! – Тришер помогла мне встать и сунула Ену в руки. – Пусть бродит под твоим присмотром, а я все подготовлю. Клайв, а ну иди сюда! – она сверкнула взглядом в сторону подкрадывающегося к выходу Клайва, и тот перепугано вытаращил глаза.

Мои хождения затянулись, схватки участились, и в такие моменты у меня подгибались ноги. Ен не давал мне упасть, крепко держа под локти со спокойным сосредоточенным лицом, словно для него это все не ново. Да, конечно, не ново, он же был отцом двоих. Черт! Меня это злило! Злило, что я страдаю, а он даже не вспотел! Я стал цепляться за его руки со всей дури, оставляя лунки ногтей наполненными яркой логианской кровью. И он терпел, подставляя бешеной недосамке свое тело.

- Тришер! – каждая «эр» в её имени прозвучала раскатисто и зло. – Я больше не могу! Я сейчас свихнусь!

Жара в пещере стояла неимоверная от двух растопленных очагов, благо, стены вверху были испещрены естественными воздуховодами, и мы не травились дымом.

- Иди сюда, я осмотрю, - она указала на кучу травы, застеленную шкурой и, сверху, одноразовой пеленкой.

- Пять пальцев! Отлично! – радовалась она, когда в меня пролезла вся её рука. – Походи еще, чуть-чуть осталось.

Спустя пять минут я готов был уже прощаться с жизнью, низ живота разрывало, по ногам потекло, и мне показалось, что внутри меня ломаются кости. Ноги подкосились, и Ен подхватил меня на руки. Дальше как в бреду: сознание то уплывало, то вновь вспыхивало нестерпимой болью, снова отключалось и снова меня било болью. Я ощущал, как плод проталкивался вниз, тужился, чувствуя себя оболочкой куколки, шкуркой, из которой выползает созревшее насекомое.

- Встань на колени! Даган, держи его спереди!

Я вцепился Ену в плечи и зацепился взглядом за полыхающие глаза.

- Не плачь, - сказал он, вытирая мои мокрые щеки рукой: - все хорошо.

Меня снова выворачивало наизнанку.

- Тужься! – крикнула Тришер, и я закричал Ену в лицо.

Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем из меня выскользнуло что-то мыльное и длинное по ощущениям. Невероятное облегчение наполнило все тело, и я стал заваливаться на бок.

- Мадаг, - услышал я. – Мальчик. У вас мальчик.

Уже проваливаясь в черноту, я услышал крик и увидел бледное в синеву существо, размахивающее куриными лапками. Как есть, насекомое.

***

- Дален, - легкий шлепок по щеке: - Дален.

Я с трудом разлепил глаза и увидел перед собой Тришер, за ней стоял Ен с каким-то свертком на руках, из свертка дернулась вверх маленькая рука, и я понял, что там Он.

- Как самочувствие? Где-нибудь болит?

Я прислушался к себе и не почувствовал боли, только странную пустоту на месте большого живота.

- Нет, - ответил я и закашлялся сорванным горлом. Из меня что-то хлюпнуло, и я испуганно уставился на Тришер: - из меня течет.

- Долго еще будет течь. С тобой все в порядке, можешь быть спокоен.

Ен шагнул вперед, и логианка кинула взгляд на то, что у него в руках.

- Тебе нужно покормить мархо, прошло много времени, как он появился на свет, ты долго спал.

Тришер откинула с меня легкое одеяло, оголив обнаженный торс, и помогла повернуться на бок, при этом из меня опять хлюпнуло. Она положила мне под бок ребенка – лысый, без ресниц и бровей, с узкими щелями вместо глаз и постоянно дёргающегося, он сам повернул голову в сторону груди, жадно ловя ртом воздух. Тришер подтолкнула меня в спину и чужие губы засосали мой сосок. Было больно и мерзко, волна гадливости поднялась из самой глубины моей души, и я резко отдернулся, перевернувшись на другой бок:

- Я не могу. Не могу.

Мне захотелось убежать, укрыться где-нибудь, лишь бы не слышать требовательный писк за спиной и никогда больше не испытывать это чувство.

- Дален! – от тихого грозного рыка захотелось сжаться в комок, а лучше совсем раствориться в воздухе.

Тришер увела Ена от меня, и я услышал сквозь детский вой, как она увещевает его, что случается и такое, что скоро это пройдет.

***

Он кричал часами, не переставая, вопли перешли на хрип и потом пошли на убыль, совсем в итоге прекратившись. Я не поворачивался, не желая встречаться с осуждающими взглядами, скрючившись на своей лежанке с тряпкой между ног и ощущая себя больным – душевно и физически.

- Так нельзя, - услышал я за спиной голос Тришер: - ночь прошла, если ты не покормишь мархо, то он совсем ослабнет, и это уже будет необратимо.

Я услышал скрежет когтей по полу пещеры, затем кто-то прыгнул на мою постель и сильные руки развернули меня. Лицо Ена было искажено гневом, одна рука крепко держала меня за волосы, вторая за горло.

- Покорми его! ОН! НАШ! СЫН!

Когда я не ответил, то он замахнулся, и я увидел занесенную над собой красно-черную руку. Убьет, как пить дать.