Валдар Много-раз-рожденный. Семь эпох жизни

Пока сворачивали шатры и грузили повозки, состоялся совет вождей. Мы решили двигаться на юг вдоль реки, так, чтобы ее широкий быстрый поток защищал наш левый фланг, а тучи легкой кавалерии занимались разведкой и сбором фуража на западе, таким образом защищая нас справа. Мы построились и прошагали день и ночь, не останавливаясь больше, чем было необходимо для отдыха лошадям и тягловым животным. Мы не встретили ни одного врага, ни пешего, ни всадника из всего того воинства, которое, как говорили нам пленники, преградит нам путь в землю Ниневии.

На запад и на север мы протянули длинные цепочки быстроногих конных курьеров, чтобы держать связь с нашей страной и для охраны наших южных границ от флангового нападения другой армии, но от курьеров не поступало никаких известий, и на юге тоже ничего не было видно.

Преодолев половину пути до Ниневии, мы поменяли план похода. Во время дневной жары мы останавливались и спали под надежной охраной наших эстафет разведчиков и часовых, а когда солнце садилось и воздух становился свеж и прохладен, мы сворачивали лагерь и двигались дальше бесшумно, как армия теней под бледным светом луны и звезд. Мы знали, что на восток от реки за много километров от ее берегов, около пятидесяти тысяч всадников и пехотинцев идут маршем или пробиваются с боями, чтобы присоединиться к нашему сражению у стен Ниневии.

Утром на четвертый день после битвы, когда еще один ночной переход и еще один восход солнца должны были показать нам стены Великого города, мы заметили одинокого всадника в меховой накидке и кожаном шлеме легкой кавалерии Армена, скачущего во весь опор к восточному берегу и размахивающего копьем, как бы подзывая нас. Сотня моих людей бросилась в реку и поплыла узнать новости о другой нашей армии.

Новость была краткой, но важной. В дне пути на юг и восток по ту сторону реки стояла основная армия Ашшура под командованием самого Великого царя, преграждая путь в Ниневию. На нашей стороне реки под командованием Тукула, одного из самых искусных его военачальников, шагали десять тысяч воинов из покоренных племен, чтобы выдавить нас через реку на уничтожение Великим царем, после того, как он разгромит другое наше войско. Весть о нашей победе на севере не дошла до Ниневии, так как все беглецы были перехвачены и убиты по приказу Нимрода.

Потребовалось недолгое обсуждение, чтобы показать, что лучше всего делать в таком случае. Нимрод явно был жестоко обманут относительно нашей реальной силы, и на этот раз Великого царя можно было застигнуть врасплох. Я с десятью тысячами всадников, вооруженных луками, копьями и мечами, переправлюсь через реку, оставив Аракса и нашу госпожу с двадцатью тысячами конных и пеших и сотней боевых колесниц, чтобы они разбили войско Тукула и преследовали его до стен Ниневии. Мы отправим сообщение нашей основной армии на востоке с приказом атаковать позиции царя, как только взойдет луна, доверив нам присоединиться к битве в нужный момент. Когда разведчик ускакал с нашим посланием, я зашел проститься с Илмой.

— Да помогут тебе боги, мой господин, и да пошлют тебя с победой к стенам Ниневии! — сказала она, вложив свои руки в мои, а я поднес их к губам. — Мы встретимся там или никогда, потому что теперь для нас и для Армена может быть только победа или смерть!

— Тогда это должна быть победа, — сказал я в ответ, — и она будет. Армену слишком сильно нужны мы, а мне нужна ты, милая Илма, чтобы звезды нарушили сейчас свое обещание.

— Пусть тогда это будет победа Армена и твоя, мой господин, как было бы, если бы мои желания и воля богов были едины! — ответила она, глядя вниз, застенчиво прикрыв глаза, как самая простая девушка в своей стране, признавшаяся в любви. Если бы рядом не стояло войско, я бы попрощался по-другому, но так уж вышло, что я ответил только:

— Сами боги не могли отказаться от столь нежно произнесенной молитвы. Прощай, пока победа снова не соединит наши руки!

Я опустился перед ней на колени, а она возложила руки на мой шлем и благословила его — прекрасный обычай, который был у нас в те дни. Затем я поднялся и вскочил на коня. В тот же миг десять тысяч всадников двинулись к берегу реки. Здесь не было ни моста, ни брода, но какое это имело значение для моих доблестных горцев или для наших коней, которые могли преодолеть поток так же легко, как перепрыгнуть через поваленное дерево?

Река здесь была шире и медленнее, и плавание по ней было для нас как утреннее купание, поэтому мы двигались пятью длинными рядами, а час спустя галопом скакали к длинной низкой гряде песчаных безлесных холмов, где намеревались затаиться до наступления ночи. На их западном склоне мы спешились и выслали разведчиков, которые сообщили, вернувшись, что за этими холмами в 4 километрах отсюда есть еще один хребет, на котором стоят ассирийские заставы, а к югу в хребте есть широкий проход, через который может проехать тысяча человек в ряд.