Вальдира: Господство кланов. Судьба клана. Ярость богов

– Молоток, Рос! – хохотнул Влас, поднимаясь на ноги и небрежно отбрасывая в сторону ворох одежды. – Вижу, ты ее уже насквозь видишь. Урод! Какого хрена ты ныкался от меня? Я думал, ты под началом папаши карьеру мореходца делаешь, суровым взором ползущие по дну вражеские подлодки высматриваешь, а ты, оказывается, в городе и о себе ни слова? Тебя убить мало! – с этими не особо радостными словами Коготь заключил меня в костоломные объятия и завопил: – Живой, чертяка!

– Так получилось, – сдавленно прохрипел я. – И говори тише. Все соседи тебя слышат.

– Ты уже и соседей бояться начал? – удивленно спросил Влас, наконец-то разжимая свои тиски и выпуская мое измочаленное тельце на волю. – Да-а-а… Может, это не ты, а кто похожий на тебя? Помнится…

– Пора делами заняться, Влас, – поспешно оборвал я разошедшегося парня. – Свозишь Киру в больницу? Куда-нибудь, где все на уровне и никто лишних вопросов не задает.

– Свозим. Ну что, бедовая? Готова узнать, что стала носителем смертельной заразы, могущей уничтожить все человечество?

– Влас! Не смешно!

– Черт! – ужаснулся я. – Она же мои вещи трогала… теперь все сжигать придется. Кокон жалко…

– Рос! Скотина!

– Очень интересно, – буркнул я. – Ему, значит, «не смешно», а меня сразу скотиной назвала.

– Так ты скотина и есть, – радостно просветил меня Влас и тут же стал серьезным. – Но это правда не смешно. Давай, Кира, с вещами на выход. Проверим тебя на бациллы. А ты вовремя сообразил, Рос. Мы-то с Гошей не дотумкали. А ты, Рос, готовься.

– К чему?

– К вечеру, – многозначительно произнес Влас. – Я уже парочку наших оповестил, они остальным расскажут. Вечером обмывать будем, если ты, конечно, до этой стадии доживешь. Паша Лысый как новости услышал, так сразу пообещал тебе голову проломить. Лоб в лоб тебя бить будет. Другие тоже постараются тебе что-нибудь сломать.

– Спасибо, Влас, – от души «поблагодарил» я. – Мог бы и не говорить никому. Гоша правда в порядке?

– Серьезный ушиб грудной клетки, пара ребер в кашу, что-то с ногой, сотрясение мозга и многочисленные порезы, – одним духом перечислил Коготь. – Переживет. А ведь он мне говорил про тебя – что ты забрал Киру, да и ему помог. Имя твое называл. А я не догнал, что о тебе речь – мало ли Росов в городе. Да и описывал он тебя странно – тихий, мол, пацан, безобидный и нелюдимый… Не, насчет нелюдимого совпадает, конечно, а вот насчет остального…

– Хватит, Влас, – попросил я. – И насчет «вечера»… может не надо?

– Надо, Федя, надо, – мотнул головой тот и подтолкнул Киру к выходу. – А ты чего здесь уши развесила? Топай давай.

– Я ничего не вешала! И не толкайся!

– Такая вот она, – вздохнул Влас, разворачиваясь следом за ней. – Вечером часам к восьми я за тобой заеду. Никуда не теряйся. А если потеряешься – мы тебя найдем. Ну сам понимаешь. Кира! Чего ты опять встала? Тебе же русским языком говорят – иди!

– Влас обо мне не распространяйся, лады?

– Без проблем, – кивнул Влас. – Но сегодня вечером будет у нас серьезный разговор. Эти твои левые движения я не понял, Рос, вообще не понял. Так не делается.

– Потом объясню, – вздохнул я, и, еще раз кивнув на прощание, Влас наконец ушел, уводя с собой Киру.

А в дверном глазке напротив явственно мелькнула тень. Варвара Павловна на посту и, сто процентов, запечатлела в своей цепкой памяти каждое слово из нашего разговора. Или мне уже мерещится?

Аккуратно прикрыв дверь, я несколько минут стоял неподвижно, слепо уставившись в никуда и напряженно размышляя. Вот ведь. Впрочем, что сделано, то сделано.

Вернувшись на кухню, я с ужасом обнаружил, что тарелка Киры девственно пуста, а на моей тарелке остался жалкий огрызок яичницы и то без желтка. Когда она успела?! Неужели в те секунды, когда я шел открывать дверь и получал в морду от Власа? Ну Кира…

Бросив взгляд на настенные часы, я в лихорадочном темпе проглотил холодные остатки яичницы, закинул в рот окаменевшие печенья и, залив все это остывшим кофе, помчался в комнату. Пострадавшая челюсть громко протестовала против такого небрежного отношения, но мне было не до этого. Давно уже пора вернуться в Вальдиру и заняться делами.

Вход.

Вспышка.

До городка с каким-то немецким названием Лагенброк я добрался безо всяких происшествий. Лагенброк и внешне напоминал патриархальные немецкие города Средневековья. Именно такими их рисовали художники – аккуратные каменные дома с черепичными крышами, ровные и чистые булыжные улицы, степенно прогуливающиеся и никуда не спешащие горожане.