Валенсия и Валентайн

– О да, круто. Мне вообще-то спешить некуда. То есть я не стану вас задерживать, но вы можете не отключаться, если хотите немного передохнуть перед следующей угрозой.

– Вообще-то я так и делаю. Спасибо. – Что-то карабкалось вверх по горлу, и Валенсия поняла, что это смех. Поняла и проглотила.

– Круто, – сказал он довольным голосом. – Итак, Валенсия… Давайте посмотрим… о’кей. Чем вы занимаетесь? Как развлекаетесь? С друзьями? Хобби? Автомобили? Домашние любимцы? Керамика?

Он хотел как лучше, но вопрос поверг ее в уныние. Было ли у нее хобби? Друзья? Кроме работы, у нее не было почти ничего. Чтение. Кино. Существование и пассивное потребление развлечений.

В одиночестве.

После окончания средней школы она какое-то время поддерживала связь с немногими подругами, но все они вышли замуж или сделали большую карьеру. Некоторые переехали и бросили ее ради лучших друзей.

Нет, все было не так – в конце концов, им ведь удалось сохранить друг дружку после больших жизненных перемен.

Правда заключалась в том, что ей не нравилось приглашать гостей из опасения, что они принесут с собой микробов, и не нравилось ходить в гости из страха принести микробов к себе домой.

Она читала, она смотрела фильмы, она существовала. Из трех вариантов приемлемым выглядел только один.

– Книги. Да, я много читаю.

– Круто, – сказал Джеймс. – Я тоже люблю читать. В последнее время подсел на биографии, но вообще мне очень нравится научная фантастика. А вам?

Разговор ни о чем. Люди во всем мире ведут такие разговоры каждый день. И даже не представляют, какая это роскошь. А с этим парнем в Нью-Йорке все получается так легко.

– Мм, мне тоже нравятся биографии. – Валенсия кивнула. – И еще мемуары. Рассказы, эссе. Беллетристика. Например, Агата Кристи. Да, кому же не нравится Агата Кристи? Журналы. Люблю листать журналы, даже не читая. По большей части журналы о путешествиях. – Она помолчала. Не слишком ли разговорилась? И добавила негромко, надеясь, что ответила достаточно полно: – Не обязательно именно в таком порядке.

– Ого, – удивился Джеймс Мейс. – Вы действительно много читаете. Когда вы сказали, что читаете, я даже не думал, что вы это имеете в виду.

– Да. – Интересно, что еще она могла иметь в виду?

– Круто, – усмехнулся Джеймс. Он часто произносил это слово.

По колл-центру словно пронесся свежий ветерок. Голос и спокойные манеры звонившего успокаивали даже лучше, чем дезинфицирующие салфетки. Будь такая возможность, она сидела бы и слушала его весь остаток дня. Он мог говорить все что угодно. Мог считать до миллиарда. Декламировать скучные старые стихи о цветах. Повторять снова и снова одно и то же слово, пока оно не перестало бы что-то значить для них обоих. Круто. Круто. Круто. Круто.

– Я должна переключиться, – сказала Валенсия, хотя ей совершенно этого не хотелось. Внутренний голос негромко спрашивал, не пытается ли она подсознательно закончить разговор, прежде чем сморозит какую-нибудь глупость. – Приятно было поговорить. Спасибо.

– О’кей, – сказал Джеймс Мейс. – Я правильно понял, что если не оплачу свой счет сегодня, вы позвоните мне завтра?

– Да, так и есть. Ну, может быть, не я, но кто-нибудь из нашего колл-центра обязательно это сделает. Ваш номер есть в нашем номеронабирателе. Через двадцать четыре часа вам позвонит представитель компании.

– Круто.

– Вот и ладненько. – Что? Она сказала «вот и ладненько»? Произнесла вслух? Да, определенно. Вот и ладненько. Пожалуй, она сильно поторопилась праздновать свой успех в деле обновления разговорных навыков. – В таком случае мы скоро получим ваш ответ. Насчет внесения платежа. Всего хорошего. – Ну вот, подумала она, ты не собираешься назвать его ковбоем?

– Чудесно. Всего вам хорошего до конца смены, – сказал Джеймс.

– Вам тоже. – Тебе тоже, бакару.

Впервые за всю свою карьеру сборщика долгов Валенсия дала отбой с неохотой.

Она почти не заметила, как номеронабиратель перешел к следующему, исходящему звонку. Система вывела на ее экран имя и информацию об учетной записи, чтобы она могла видеть, кого спросить и сколько должен клиент.

– Что? – сердито проворчал раскатистый голос.

– Здравствуйте, это Валенсия из «Уэст-Парк сервис». Я могу поговорить с Гарольдом?

– Нет.

– Э…

– Ты можешь повесить трубку, вот что ты можешь сделать. И потом можешь не перезванивать. – У говорившего по телефону был сильный британский акцент, почти как у Джона Клиза, и в какой-то момент она приготовилась услышать что-нибудь нелепое и забавное. К сожалению, он почти наверняка не приготовил ей ничего, кроме оскорблений.

– Э…

– Э… э… э… – Теперь в голосе проступили насмешливые нотки десятилетнего ребенка. – Разэкалась. И это все, что ты можешь сказать?

Валенсия знала, что это риторический вопрос.

– Нет.

– Э… нет… Какой словарный запас. Ты говоришь как дурочка. Я не намерен тратить свое время впустую! И знаешь, что еще? По-моему, ты толстуха.