Валентин Серов

Как ни сложно складывалась жизнь Немчиновых, но для Валентины Семеновны Немчинов был близкий друг, единомышленник, отец ее детей. С его смертью кончилась ее личная жизнь. Она почувствовала себя одинокой, разбитой, старой. Тем более что и младших детей в это время около нее не было. Они жили в Сочи на попечении приятельницы Валентины Семеновны. Летом их там навещал Тоша.

Валентине Семеновне показалось, что ей легче будет пережить свое горе в одиночестве. И она отсиживалась в Сябринцах, забыв о Петербурге, о сыне, о сестре, о субботних сборищах, которые еще совсем недавно ее интересовали и радовали.

Тоша отказался от поездки на каникулы в Москву, поехал в Сябринцы, рассчитывая увезти мать в столицу, но явился он под предлогом, что ему захотелось написать портрет матери. Однако из этого предприятия ничего не вышло. В своем тяжелом душевном состоянии Валентина Семеновна не могла вынести пронизывающего, внимательного взгляда сына. Только расстроились оба. Так, кроме одного-двух карандашных рисунков, и не осталось портретов Серовой, написанных сыном.

Валентин погостил в Сябринцах и понял, что увозить мать оттуда не нужно. Там она увлечена своим делом, там она нужна, ее друзья-крестьяне душевно и внимательно относятся к ее горю. Только там она придет в себя.

В одном из разговоров с сыном Валентина Семеновна коснулась причин, приведших ее в деревню.

Еще при жизни Александра Николаевича оба они обратили внимание на исключительную музыкальность русского народа. Позже она много занималась этим вопросом, даже писала на эту тему. Серова была. убеждена, что русский народ, особенно крестьянство, талантливее и музыкальнее любого другого народа, даже прославленного итальянского, где «певучесть» впитывается чуть ли не с молоком матери.

— Ну, скажи мне, какой еще народ, — горячо спрашивала она сына, — поет так много, как русский? Какой народ так легко, не учась этому, вторит? Больше того: второй голос в русском народном пении составляет самостоятельную мелодию. А многоголосное пение? Ведь даже итальянцы поют только в унисон!.. Я выбрала это обычное русское село, примечательное только тем, что здесь живет Глеб Иванович Успенский, познакомилась с жителями, обычными русскими крестьянами. И что же? Ты не можешь себе представить, Тоша, какую тягу к знаниям, к культуре, к искусству я нашла у этих бедных полуграмотных, а иногда и вовсе безграмотных людей. Мы с ними создали хор, где есть великолепные голоса. Теперь мы частенько даем нечто вроде концертов, разъезжаем по окрестным селам. У нас есть даже солисты-запевалы… Я подумываю о том, чтобы разучить с ними отрывки из опер и поехать с концертом в город… И, знаешь, мне здесь как-то легче…

Рассказывая о своей работе, об отдельных людях, о встречах, об удивительных и часто горестных судьбах людей, с которыми она сталкивалась, Валентина Семеновна преображалась, забывала о своей боли, о своем несчастье.

Она познакомила сына с Глебом Успенским, давно уже обосновавшимся в Сябринцах. Все вместе они съездили в гости к Каменским в Лядно, в самую глушь Новгородской губернии. Серов порадовался за мать, что она дружит с такими интересными, культурными людьми, что они ее ценят, любят ее музыку.

В Петербург он вернулся сравнительно успокоенный — мать как будто начала приходить в себя — во всяком случае, принялась за работу.

В Петербурге Серова ждали академия, мастерская, друзья-художники, любимая девушка, Симановичи — все то, что составляло содержание его жизни. Матери он помог своим приездом. Его творческая увлеченность передалась и ей, подтянула ее. Она тоже поняла, что помощь в горе может прийти только от работы, от большой творческой работы. Ее великим счастьем было то, что перед ней лежала требующая своего завершения партитура оперы. Она спешно стала заканчивать «Уриэля Акосту». Почти одновременно сочиняла отдельные эпизоды, арии, музыкальные отрывки для новой оперы «Илья Муромец».

Вскоре Валентина Семеновна возобновила свои поездки в Петербург.

· · ·

На следующие каникулы Тоша уже со спокойным сердцем поехал в Москву к Мамонтовым. Классы академии обычно кончались в апреле, а снова начинались поздней осенью. Такие большие каникулы были введены с расчетом, что молодые художники будут работать самостоятельно. И действительно, как много можно было сделать за это время, во скольких местах можно побывать!

Мать не раз поднимала вопрос: не нахлебничает ли Тоша? Конечно, Мамонтовы очень богаты, но это не причина быть у них приживальщиком. Однако у щепетильного Антона этого страха не было. Он всегда, даже в ранней юности, старался за гостеприимство отработать. Известно множество рисунков Серова в абрамцевских альбомах, портреты Саввы Ивановича, Елизаветы Григорьевны, детей, домочадцев. Кроме того, он вечно рисовал декорации к бесчисленным спектаклям, позже совсем уже сторицей, как миллионер, оплатил друзьям картиной «Девочка с персиками» — портретом Верушки Мамонтовой.