Валентин Серов

XIII. Серов – иллюстратор

Название этой главы не совсем точно, и было бы правильное заменить его на следующее «Серов – не иллюстратор», или – еще точнее – на такое длинное и старомодное: «О том, как портретист Серов терпеть не мог иллюстрировать и что из этого вышло». Серов действительно не любил иллюстраций к литературным произведениям, считая, что ни Пушкина, ни Достоевского, ни Толстого иллюстрировать не следует. «Иллюстрации только путают, навязывая читателю образ, совершенно не отвечающий тому, который родился бы у него самого, если бы художник предупредительно не подсовывал ему своего», – говорил Серов. Когда-то он иллюстрировал Лермонтова, и Пушкина, но позже считал все это грехами юности. В 1899 году А.И. Мамонтов издал в Москве книжку для детей, под названием «Картины из русской природы и быта». Иллюстрации для этого издания он предложить сделать А.М. Васнецову, А.С. Степанову и Серову. Последний сделал четыре рисунка, которые и были воспроизведены в книжке в красках. Два из них – «За дровами» и «В тундре» – были сделаны в конце 1896 года, два других «Пашня весною» и «На базаре в Малороссии» относятся к началу 1897 г. Это собственно и не иллюстрации, а просто акварели, сделанные по альбомным путевым наброскам. К таким же вещам относится и рисунок, опубликованный в «Ниве» в 1889 году.

Перед коронацией 1896 г. Серов получил от Министерства Двора заказ сделать акварель, изображающую момент миропомазания; она является одной из многих иллюстраций Коронационного альбома, изданного в 1898 году, но, как мы видели выше, простая иллюстрация выросла здесь в значительную картину. Вскоре Кутепов предложил Серову, в числе других художников, сделать несколько иллюстраций к задуманному им изданию «Царская охота». Иллюстрации должны были быть воспроизведены самым дорогим и современным многоцветным способом, при чем сюжеты предоставлялось выбирать самим авторам. Серов охотно согласился, тем более, что, в сущности это не походило на обычное иллюстрирование. К этому времени относится основание журнала «Мир Искусства», с кружком которого Серов быт связан узами тесной дружбы до самой смерти. С основателем журнала – С.П. Дягилевым он познакомился за несколько лет до того, весной 1896 года, во время устроенной последним в Петербурге выставки Шотландских акварелистов. За этой выставкой в 1897 году последовала Шведская, на которой Цорн произвел на всех, в том числе и на Серова, – огромное впечатление, потом в 1898 г. – была русско-финляндская, целиком перевезенная вслед за тем в Мюнхен, в Сецессион. Вокруг Дягилева сплотился кружок даровитых художников, к которым вскоре примкнули молодые писатели, и в 1898 г. начали подумывать об издании литературно-художественного журнала. Серов принимал деятельное участие в этих беседах у Дягилева, в которых после хозяина наиболее видная роль принадлежала Д.В. Философову и Александру Бенуа. Первый взял на себя ведение отдела литературного, а второй был душой и фактическим создателем художественного журнала. Ему главным образом, принадлежит честь воскрешения всеми тогда забытых Левицких и Боровиковских – он первый заговорил о великолепии барокко, о дивных созданиях Растрелли, о красоте Петербурга и сказках Петергофа и Царского села. Бенуа, любивший Людовика и Версаль, обожал Петра и Елизавету, и заразил этим обожанием такого с виду не падкого на подобные вещи человека, каким многим казался Серов.

Для первой акварели, начатой по заказу Кутепова, Серов выбрал Елизавету, но не Елизавету-императрицу, а цесаревну, лихую наездницу и охотницу, любившую целыми днями скакать верхом по окрестностям Москвы со своим братом императором Петром II. Эту прелестную вещь он несколько испортил неприятной фигурой убогого мужика, стоящего слева на первом плане и ненужно подчёркивающего, – не без привкуса тенденций того времени, контраст расточительной роскоши и убожества. Эта первая композиция оказалась единственной, похожей на иллюстрацию, все дальнейшие во много раз переросли свое первоначальное назначение, превратившись в полные глубокие значения картины из русской истории.