Валентина Чудакова

«Дорогой друг! Подательнице сего окажи внимание,как всё равно мне. Твой Юртаев», — и довольный захохотал.

Рекомендация командира запасного полка тебя устроит?

Вполне, — ответил Широков и обратился ко мне:

А в каком ты эвании?

Я возьми и ляпни:

А ни в каком!

Рядовых на курсы не принимаем. Мыцик поглядел на меня с укоризной:

Как это ни в каком? Ты же санинструктор, так и в справке сказано, а все инструкторы имеют полную «пилу»!

Санинструкторы бывают разные, — возразил Широков, — бывают аттестованные, а бывают и без звания. Тебе присваивали звание?

На сей раз я ответила дипломатично:

— А я и не интересовалась! — И это было истиной.

Мыцик и тут не растерялся:

— Что значит — инструктор без звания? Давай позвоним в санчасть — справимся!

. Позвонили: все инструкторы запасного полка оказались старшинами. И вопрос был решен.

Подполковник Воронежский был уже в годах: седой, дородный, меднолицый. Он прочитал записку комиссара и спросил:

Где сейчас Александр Васильевич?

Не знаю. Он был тяжело ранен уже без меня.

Очень жаль. Ты помнишь Юртаева? — обратился он к полулысому майору, упражнявшемуся на пишущей машинке.

Помню, — брезгливо сказал майор, — немало мне крови попортил.

Выслушав мою просьбу, командир полка удивился, но рекомендацию дал, размашисто написал на листке полевого блокнота: «Рекомендую на курсы младших лейтенантов старшину...»

Иван Мыцик, прощаясь со мной, крепко тряхнул руку:

Будь, как Анка из «Чапаева»! Может быть, и столкнемся где-нибудь на фронтовой дороге, я ведь тоже не собираюсь тут засиживаться.

Славный парень! — сказала я ему вслед и споро зашагала по берегу калининской Волги.

Курсы располагались близ старинного города Старицы, совершенно разрушенного немцами.

Начальник курсов майор Пламшгуу, прочитав рекомендацию, нацелил на меня крупные янтарные глаза в светлых ресницах и сказал с заметным прибалтийским акцентом:

— Вуй, тевчонка! Вуй, петовая какая! — и показал пальцами, что надо остричь волосы.

После смерти Федоренко мне было всё равно, и я спросила:

Под мальчишку прикажете?

Майор поморщился:

Зашем как' мальшик? Только по ушки.

Так они будут мне мешать, товарищ майор, — осмелилась я возразить, — в глаза полезут. Надо остричь или под бокс или совсем не стричь.

Снимай картуз!

Я сняла пилотку, майор остался доволен:

Клатенько. Не надо ресать. Вошки нет?

Ну что вы, товарищ майор!

Расстались мы друзьями. Майор направил меня в пулеметную учебную роту.

Тут меня встретили хуже. Командир роты старший лейтенант Венчиков разговаривал со мною через открытое окно, лежа грудью на подоконнике. Впрочем, нашу полупантомиму и разговором-то нельзя было назвать.

Старший лейтенант спрашивал, а я только отрицательно трясла головой.

— Медсестра? Телефонистка? Нет? Повариха? Тоже нет? Так кто же ты? — командир роты насмешливо улыбнулся. — Уж не курсант ли?

Тут наконец я открыла рот:

— Так точно, курсант!

Товарищ Венчиков язвительно засмеялся, с минуту буравил меня глазками-бусинками, а потом, заикаясь от возмущения, кукарекнул совсем по-петушиному:

— Ку-курсант? Как ку-курсант? — не дожидаясь моего ответа, крикнул кому-то в глубину избы: — Широков рехнулся: девку завербовал!

Я разозлилась:

Выбирайте выражения, товарищ старший лейтенант! Какая я вам девка?

А кто ж ты? Парень, что ли? Давай-ка сюда документы!

Всё осталось в штабе курсов.

Командир роты молча захлопнул окно. Я пожала плечами и преспокойно уселась на завалинку. В доме старший лейтенант с кем-то спорил и куда-то звонил по телефону. Я невольно улыбнулась: «Ну и голосок! Петушись, не потушись — выше майора Пламипуу не прыгнешь...» Окно снова растворилось.

— Товарищ курсант, зайдите!

«Ага, уже курсант и на вы!» — подумала я.

Разговор был коротким: курсы — это не институт для благородных девиц, и если я рассчитываю на особые условия или поблажки, то их не будет... При первой же жалобе на меня или от меня вылечу пробкой туда, откуда пришла.

— Всё предельно ясно! — сказала я и бодро откозыряла командиру роты и его заму по политчасти.

Часть 2

По улице строем шли курсанты, на осеннем неярком солнышке серебрились штыки винтовок. Пулеметчики пели:

Наше счастье молодое

Мы стальными штыками оградим...

Я поглядела на них с завистью. На этих ротный наверняка не кукарекал... Ишь какие богатыри!

Ну, держись, курсант! Снисхождения тебе не будет, бывший товарищ Чижик-фронтовик!..

Накануне Нового года я окончила армейские курсы младших лейтенантов. По всем предметам получила отличные оценки и только по штыковому бою — жирную нахальную тройку с длинным минусом. Да, штыковой бой — это заковыка. «Длинным коли!» — ни выпада, ни силы удара...

Старшина Нефедов меня утешал: «В конце концов ты не командир стрелкового взвода, авось и без штыка обойдешься. А если и дойдет дело до рукопашной, на то есть пистолет и ловкость».