Валентина. Мой брат Наполеон

Я отпустила красивого агента и отправилась на поиски Наполеона. В голове у меня постепенно формировался определенный план. Наполеон вернулся в гостиную, где проходил прием, и пребывал — странный человек! — вновь в хорошем расположении духа. Заметив, наконец, меня, он подошел и, смеясь, посоветовал никогда не надевать голубое, посещая Жозефину.

— Наполеон…

— Ах да, ты беседовала с агентом Фуше. Мюрат, я полагаю, полностью реабилитирован.

Саркастическая реплика Наполеона обеспечила мне отличный старт.

— О полной реабилитации пока говорить преждевременно, но я уверена, что смогу доказать невиновность Мюрата, если мне дадут такую возможность.

— Что же ты узнала от человека Фуше, неизвестное мне? — спросил Наполеон.

— Ничего, но у меня появились подозрения.

— Подозрения относительно чего?

— Предательства.

— Капитан Пишон предал Мюрата. Можешь называть это так.

— Я имею в виду тебя, а не Мюрата.

— Меня? Договаривай, Каролина, договаривай!

— Но сперва я должна убедиться в достоверности фактов, — ответила я с деланной серьезностью. — Позвольте мне отправиться в Италию.

— Ладно, если, по-твоему, от этого будет какая-то польза.

Довольная, что он так быстро согласился, я добавила:

— И, пожалуйста, обещай мне воздержаться от каких-либо действий против Мюрата до получения моего отчета.

Несколько поколебавшись, Наполеон согласился.

— Ох уж эти женщины, с их подозрительностью, — фыркнул он.

— С их интуицией, — поправила я.

Наша встреча — моя и Мюрата — прошла необычайно бурно. Мы оба были чрезвычайно рады, что моя беременность еще находилась лишь в начальной стадии. Когда же наступил момент полного взаимного удовлетворения, в моей груди вновь вспыхнула прежняя злость на Мюрата, и я рассказала ему о возмущении Наполеона, об ожидающих нас разорении и позоре. С видом пай-мальчика Мюрат все отрицал. Тогда я сообщила ему об агенте Фуше и капитане Пишоне. Мюрат пришел в неописуемую ярость и поклялся предать капитана военному суду, повесить его или расстрелять.

— Какая от этого будет польза? — спросила я зло. — Я здесь, чтобы доказать твою невиновность, а не вину.

— Моя вина уже доказана, — усмехнулся он с иронией. — Но разве я больше виноват, чем твой могущественный брат? Он лучше меня умеет грабить поверженного противника. Моя вина только в том, что я заботился о своих интересах. Только это доказано, и ничего больше.

— Все доказательства — чистая ложь.

— Вероятно, у тебя есть какой-то план. Было бы весьма кстати, если бы он еще оказался и осуществимым.

— Мне кажется, у меня он есть. Пишон, очевидно, пользуется твоим полным доверием. Только он один?

— Да, больше никто.

— Он являлся посредником во всех твоих сделках?

— Ты очень догадлива!

— Да или нет?

— Да, Каролина. Именно таким путем я намеревался сохранить все в тайне.

— Тогда мой план вполне реален. Ты хорошо оплачивал услуги Питона?

— Я лишь пообещал ему повышение по службе, — пожал плечами Мюрат.

— Глупец! Не удивительно, что он польстился на деньги агента Фуше.

Тем не менее я вздохнула с облегчением: предстояло заняться только одним человеком — капитаном Жюлем Пишоном. Сперва, однако, мне необходимо было выяснить пару важных вопросов.

— Твое имя фигурировало при заключении сделок?

— Нет, для этого я слишком хитер.

— Раньше, — проговорила я задумчиво, — ты имел обыкновение брать не деньгами, а натурой, а затем продавать полученные ценности. Последнее время ты действовал так же?

— Да.

— Ты уже продал свою собственность?

— Нет, лишь незначительную часть. Я не дурак, милая Каролина. Стоимость движимого и недвижимого имущества постоянно растет. Жду, когда смогу получить максимальную прибыль.

— Таким образом, у тебя на руках все документы, — с удовлетворением констатировала я.

— Разумеется.

— Давай еще раз уточним. Твое имя не фигурирует ни в одной из бумаг?

— Нет.

— А капитана Пишона?

— Понимаю, куда ты клонишь. Если там только его имя, значит он один и виноват. Но нет, даже он нигде не упоминается. Главное — наличие актов передачи имущества.

— Ну что ж, — усмехнулась я. — Тогда бедняга Пишон в моих руках.