Валентинка от босса (СИ)

Спустя секунду я понимаю перемену в его настроении. Рядом со мной стоит Артем, опять распустив свои шаловливые ручки руководителя ко мне на талию.

— Отпустите!

Отталкиваю его.

— Что? Ничего такого, Трофимова. Просто тебя чуть не сбил с ног официант, пока ты строила глазки своему Грачеву.

— Он не мой.

— А я балерина, — пожимает плечами Артем Сергеевич, и у меня далеко не первый раз возникает желание его стукнуть. Что я и делаю, слегка ударив босса в плечо. Тот от неожиданности ойкает и удивленно на меня смотрит.

— Совсем страх потеряла?

— Извините. Нечего руки распускать!

После этого я шмыгаю в открытую дверь и вываливаюсь на улицу.

Уже подходя к знакомой машине Николаева, вспоминаю, как он пил на вечере алкоголь, и восклицаю:

— Вам нельзя за руль!

— Я и не поведу, — удивленно отвечает Артем.

— Мне тоже нельзя.

— А тебя никто и не пустит.

— А как же тогда? Может, я вызову себе такси?

— Садись уже в салон! Надо поговорить.

После пререканий на парковке Артем Сергеевич просто заталкивает меня на заднее сидение машины. За рулем, оказывается, сидит незнакомый водитель. Сам босс садится рядом со мной, закрывая дверь машины с громким хлопком. Шумно вздыхает, зажав переносицу большим и указательным пальцем, и устало произносит:

— Маргарита мне не мать.

Я киваю. Ежу понятно, мне тем более. На языке вертится пара вопросов, но что-то мне подсказывает: лучше сейчас молчать.

Машина плавно трогается, вклинившись в поток, скользит по проспекту. За окном мелькают огни вечерней Москвы. Новогоднюю иллюминацию еще не убрали, и я могу насладиться остатками праздника. На дворе почти середина февраля, а в нашей стране до сих пор стоят наряженные елки на главных площадях города.

Я зеваю.

— Она последняя жена моего отца. — Артем неожиданно продолжает, чем несказанно меня удивляет. Мне, конечно, интересна рыжуха, но я не думала,

что сам Николаев меня посвятит в степень их родства. Я предполагала насесть на Ларочку. — Мачеха. Мне было десять, когда моей матери не стало, и пятнадцать, когда отец познакомился с Маргаритой. Она всегда была нормальной, хорошо ко мне относилась. Насколько возможно относиться хорошо к ребенку любимого мужчины от другой женщины. А я был, скажем так, не сахар.

Как был не сахар, так и остался. Все мы родом из детства.

Артем замолкает, переводя дыхание. Я украдкой на него поглядываю, вдруг осознавая, что ему просто нужно выговориться, и неважно, кто выступит в роли немого слушателя.

— Все было нормально, пока отец неожиданно не заболел и не назначил моим опекуном ее. Она меня не усыновляла, по сути, чужая тетя с улицы. Но такова была воля отца. До восемнадцати мне оставалась пара месяцев, когда его не стало. В завещании он оставил ей весь свой бизнес. Она тебе хвалилась своей фирмой? Так вот, когда-то она принадлежала моей семье. С восемнадцати лет я только и делал, что работал. День и ночь, день и ночь. Вот уже десять лет я пашу, как проклятый. Ни тусовок с друзьями, ни продолжительных отношений. У меня есть только работа. Фирма, в которую я вложил все, что у меня было, и никому не дам отобрать у меня из-под носа сделку, над которой я и наши юристы бились почти полгода. Это понятно?

— Да.

На глаза наворачиваются слезы. Мне жалко Артема. Я представляла его другим. Мажорчиком, которому все досталось на блюдечке с золотой каемочкой, у которого есть личная Курочка Ряба, несущая золотые яички. Я и предположить не могла, как обстоят дела на самом деле. В офисе никто не распространялся на тему личной жизни Николаева. Может, все и так знали его историю? Одна я не в курсе.

Он не видит, какое впечатление на меня произвели его слова, изучает стеклянным взглядом проносящиеся мимо улицы в окне.

Я, откинувшись на сидение, перевариваю все события сегодняшнего вечера. Паша, Маргарита, не появившийся мэр, история Артема. Слишком много событий в моей обычной тихой размеренной жизни.

В тишине мы добираемся до моего дома. Я благодарю за доставку меня домой и собираюсь уже выйти из машины, когда Артем Сергеевич серьезно говорит:

— Если хочешь и дальше на меня работать, Трофимова, определись, на чьей ты стороне.

23 Глава

Ненавижу понедельники и пятницы.

Самые тяжелые рабочие дни недели. В понедельник ты еще не пришла в себя после выходных, а на работе уже куча дел, проблем, и реальность так и бьет по отдохнувшим мозгам. В пятницу дела обстоят не лучше: вроде конец рабочей недели можно расслабиться, поплевать в потолок и поесть шоколадные конфеты, припрятанные в нижнем ящике стола. Но нет. Сколько я уже работаю, а все самые жесткие проблемы происходят в пятницу, часов этак в пять вечера, когда все сотрудники уже на низком старте и никто не собирается разгребать чужие косяки.

Сегодня среда. Мой любимый день недели, однако с самого утра я понимаю, что сегодня все пойдет… по звезде!