Валентинка от босса (СИ)

Чувствую, как он собирается с духом. Я правда не тороплюсь, на улице давно темно, я под одеялом, зарылась почти до носа. Моему телу очень уютно и тепло. Душа же требует ответов. Сердце стучит чуть быстрее, чем нужно, боюсь, мне не понравится то, что услышу. Или понравится, но не все. Но мне нужна эта правда, либо для того, чтобы отпустить и перешагнуть через эти отношения, либо для того, чтобы нырнуть в них вновь.

— Я тогда, зимой, не думал, что ты решишь уехать. Куда ты на ночь глядя рванула, Свет? Новый год на носу был. Я тогда очень разозлился и на тебя, и на Алю. Но не прогонял ведь? Я хотел поговорить с тобой утром, спокойно, увезти из этого дома. Плохая идея была тебя туда пригласить. Просто времени хотелось с тобой побольше провести и как-то празднично, что ли. Ступил, да. И ты тоже хороша, сбежала. Еще и телефон отключила. Пришлось звонить в отель, узнавать, добралась ли ты.

Округляю глаза, из моего рта вырывается удивленное «о-о-о».

— Ты звонил в отель?

— Конечно. Если бы они мне не ответили или сказали, что ты не вернулась в номер, пришлось бы идти разыскивать тебя по сугробам. Вообще все указывало на то, что ты никуда не уходила. Ты босиком, что ли, уехала? Твои сапожки до сих пор у меня дома в гардеробной стоят. Золушка, блин, — возмущенно произносит Паша, а мои губы растягивает глупая влюбленная улыбка. Но я не даю себе расслабиться, прижимаю телефон плечом к уху и требую, чтобы он продолжал.

— Но ты мне так и не позвонил… — подсказываю я.

— Да. В смысле, блядь. Ты всегда застаешь меня врасплох, девочка. Я не стал тебе звонить, потому что мне нечего было тебе предложить, — тяжело

вздыхает, а я вся обращаюсь в слух, крепче сжимая телефон. — Свет, мне тридцать семь лет, тебе двадцать два…

— Мне двадцать четыре через месяц, — выпаливаю я.

— Все равно, тринадцать лет разницы. Зачем я тебе сдался? Тебе бы молодого найти, под стать себе. Без вороха проблем за плечами, истеричной бывшей жены и ребенка-подростка. Вот поэтому я не позвонил. Хотел отпустить тебя. Навел справки, что ты вернулась домой. Устроилась на работу. Все у тебя было хорошо без меня. Ты красивая, умная, нежная девочка. У меня был тяжелый год, почти банкротство, суд, важные, денежные контракты уплывали сквозь пальцы. А потом я встретил тебя. Снова. Не знаю, почему именно ты… но тебе удается что-то расшевелить в моей душе. А как увидел тебя, понял, что не хочу рядом с тобой никого видеть. Тем более молодых парней.

Паша замолкает, видимо, ожидая от меня каких-то ответных слов. У меня их нет, впервые в жизни я не знаю, что сказать. Он отпустить меня хотел? Даже несмотря на то, что я его любила. Люблю. Я целый год варилась в собственных эмоциях, занимаясь самобичеванием. У меня комплексов прибавилось процентов на двести. А он… Так, ладно. Мне надо переварить услышанное в одиночестве, а пока есть возможность, буду задавать свои вопросы. Благо у меня их полно накопилось.

— Ты купил фирму Маргариты. — Я даже не спрашиваю, утверждаю.

Надо отдать Паше должное, отпираться он не стал.

— Да.

— Ты знал, что она мачеха Артема?

— Нет, узнал, уже когда познакомился с ним и увидел, что ты у него работаешь. Встреча в лифте была неожиданной, согласись?

Мы вместе расслабленно смеемся, вспоминая первую после расставания встречу. Спрашивать о том, пытается ли он сорвать нашу сделку, я не решаюсь. Для этого я бы хотела видеть его глаза и знать точно, врет ли он мне или правда не при делах. Я резко обрываю звонкий смех, вспоминая, с кем тогда был Паша.

— Еще вопрос. Личный на этот раз.

— До этого не личные были? Давай спрашивай, сегодня нет рамок и ограничений. Я на все отвечу честно, — произносит Паша. Я слышу, как у него

что-то звякает. Как будто в стакан насыпают лед, затем звук воды. Да, Паша, выпей. Я сейчас взведу курок, и только твой ответ решит, выстрелит мой пистолет или нет.

— С тобой была Катя. Она беременна от тебя?

Ну вот, спросила, а сама зажмурилась от страха.

— Что? Нет, конечно. У меня только один ребенок, и ты уже с ним познакомилась.

Уф. Стрелять не буду. Отбой.

— Тогда почему ты с ней обнимался тогда? — Нужно прикусить свой ревнивый язык, но уже поздно. Перекатываюсь со спины на живот и вдавливаю свою блондинистую голову в подушку.

— Я ее не обнимал. Придерживал, чтобы она в обморок не упала. У нее тяжело беременность проходит, я просил ее оставить рабочее место с сохранением заработной платы и уйти в декрет досрочно, но она против. Периодически у нее падает сахар, вот я вел ее тогда поесть в кафе внизу. А ты что, ревнуешь?

— Вот еще. У меня вообще-то парень есть! Не забывай, — возмущаюсь я.

— А, ну да. И когда ты его бросишь, чтобы быть со мной?

Закатываю глаза от его самоуверенности. Я еще не решила, верю ли ему. Хочу ли быть с ним снова, потому что, предав один раз, легко может предать и второй, и третий…

— Паш, на работе у нас важная сделка. И Артем против, чтобы я с тобой общалась или тем более имела какие-то близкие отношения.

— Что? Это еще почему? — удивленно спрашивает, а затем резко с металлическими нотками добавляет: — Ты все же с ним?